Эти несколько секунд замешательства были спасением. Я схватила рюкзак и выбежала в коридор. Быстро натянула обувь и сорвала с вешалки куртку. Слышала, как он выходит из комнаты. Медленно, не спеша, и прекрасно понимала, что сила на его стороне.
И он это понимал…
Дверь открылась настолько неожиданно, что от звука я вскрикнула и подскочила на месте. В проеме показалась миссис Смитт, держа за руку мальчика и пропуская вперед себя девочку.
Я застыла: растрепанная, с бледным лицом, трясущимися руками и полными от слез глазами.
— Здравствуй, Эмми, — она кивнула мне, улыбнулась и стряхнула с капюшонов детей капли дождя. — Привет, милый, — следующие слова тому, кто стоял за спиной. — Извини, погода испортилась, дети замерзли, и мы вернулись немного раньше. Не помешаем? Мы сейчас тихонечко проскользнем на кухню, и вы нас даже не услышите, — она говорила, не глядя на нас, а потом вдруг подняла голову. — А почему вы здесь, в коридоре? Раньше закончили?
— Д-да… Кхм, да. Я плохо себя почувствовала и… Извините.
— Это грустно. Поправляйся, милая. Ты и правда слишком бледная. Дорогой, может быть, ты отвезешь Эмми домой? Там творится что-то невообразимое, — миссис Смитт махнула рукой за дверь, — ветер, дождь. Возможно, даже ураган начнется.
— Нет-нет. Спасибо, но не нужно. Вы извините еще раз, мне идти нужно.
— Прости, детка, — она отступила в сторону, освобождая проход. — Эмми, обязательно поспи. Плохая погода, осень — все это навевает тоску. А хороший сон обязательно приведет тебя в норму, — напоследок приветливо улыбнулась и ушла за убежавшими на кухню детьми.
А я выскочила за дверь, не обращая внимания на затерявшийся в темноте коридора мужской силуэт.
Глава 12
Мне казалось я была сосудом. Пустым, бездонным. Бестелесной оболочкой, внутри которой сплошной плотный вакуум.
Ноги, ступая по пустынным дорожкам, двигались на автомате. В голове пусто, сознание находилось в прострации. От шока я не чувствовала вернувшейся мигрени, холода и даже падающих на лицо капель дождя. Брела, не обращая внимания, куда несли ноги. Просто шла, не останавливаясь, а главное, удаляясь как можно дальше от дома мистера Смитта.
Страх, который сжимал грудную клетку в тиски, заставил свернуть с привычной дороги к дому. Мне нужно было время привести мысли в норму, успокоить дыхание и взбесившееся сердце. Ветер дул в лицо, выбивая слезы, но я держалась, прикусывая то нежную кожу губ, то внутреннюю сторону щек. Было больно, во рту отчетливо ощущался металлический привкус.
Но эта боль — физическая, помогала заглушать другую…
Погода разыгралась не на шутку. Ветер гнул тонкие ветви к земле, подхватывал еще не убранные с дорог листья и закручивал их, унося высоко в небо. Выбежав из дома профессора, у меня не было сил даже застегнуть молнию. И теперь куртка, небрежно наброшенная на плечи, болталась на ветру, подхватываемая очередным порывом. Холод пробирался под одежду, я мерзла. Искусанные губы жгло огнем, и они словно онемели.
Еще через время тело совсем перестало слушаться — двигалось туда, куда направлял ветер. Я бездумно шагала с тротуара прямо на дорогу и обратно. Шла по асфальту, плитке, траве, не разбирая пути... Брела, пока не уперлась коленями в скамейку. В тот же миг я вырвалась из оков оцепенения, подняла голову и оглянулась по сторонам.
Я оказалась в парке. Одинокие скамейки тонули в темноте сумерек и подсвечивались редкими фонарями. Пустынные дорожки терялись среди деревьев. Здесь было тихо и немного страшно, но отчего-то спокойно. И ветер, блуждая в высоких деревьях, дул не так сильно. Дождь, цепляясь за ветки, долетал до земли редкими каплями.
Я опустилась на мокрое дерево, даже не смахнув с него воду. Стянула с плеч тяжелый рюкзак и положила рядом. Откинулась на спинку и осмотрелась. Пыталась зацепиться за что-то взглядом, чтобы найти точку опоры, ухватиться за нее и не позволить чувствам взять верх. Ведь очень хотелось расплакаться, выпустить на волю рвущиеся изнутри эмоции. А может, беззаботно рассмеяться, превратив ситуацию на шутку.
Только это не было похоже на шутку.
Горло вновь сдавило. Воздух, так отчаянно ищущий вход в легкие, застрял где-то в пищеводе. Я сглатывала эмоции, делая судорожные попытки надышаться. И ничего не получалось. Голова кружилась, руки раздирали горловину толстовки.