— Простите, не хотел вас напугать, — голос отступил на шаг. — Я могу помочь?
Покачивая головой, я мысленно молилась, чтобы незнакомец ушел. Но он ждал ответа.
— Нет, спасибо. Ничего не нужно. Все хорошо, — из-за долгого молчания и тонны выплаканных слез в горле першило. Я сглотнула.
— Эмми?
Собственное имя, сказанное мужским голосом, заставило сердце сделать двойной кульбит, рухнуть куда-то в пятки, подняться к горлу и с новой силой затрепетать в груди. Так, что его удары были отчетливо видны под промокшей тканью толстовки. В голове яркой неоновой вывеской вспыхнули обрывки фраз: «… сводишь меня с ума... слежу за тобой… как маньяк… все знаю… не отпущу... никогда».
Воспаленный уставший мозг заблокировал память, и я никак не могла сопоставить звучащий голос с кем-то знакомым. С тем, кто называл меня сокращенным именем. Мысли были заполнены лишь одним: только бы не он…
Не он…
Я согнулась, обхватила себя за плечи и вздрогнула, когда незнакомец подошел ближе. Застыла, приготовившись ко всему…
— Эмми, привет.
Взгляд упал на носы коричневых высоких ботинок на массивной подошве, черные джинсы, короткое пальто, доходящее до уровня бедер, и остановился на спрятанных в карманах руках. Я узнала их, а потом и замершую на губах теплую улыбку.
— Ты что здесь делаешь? — слова вырвались неожиданно. Вышло грубо, я скривилась и тихо вздохнула.
— Ты, как обычно, сама приветливость, — он усмехнулся.
— Привет, Тайлер.
— Как дела, Эмми?
— Все отлично.
— Правда? — я подняла голову в ответ на его искренний, удивленный и произнесенный через чур веселым голосом вопрос. — Так это же прекрасно! И я так понимаю, это твой привычный способ времяпрепровождения, когда у тебя все хорошо, — то ли вопрос, то ли нет. — Действительно, — он пожал плечами, осматривая меня с ног до головы, — почему бы и не посидеть на холоде, под дождем и пронизывающим ветром, наслаждаясь жизнью. Зареванной и в соплях.
— Я не в соплях! — волна возмущения накрыла с головой, окрашивая щеки предательским румянцем. Быстро подняв руки, я вытерла лицо, убрала прилипшие мокрые пряди волос и смело подняла голову.
— Присесть можно?
— Других желающих здесь нет, как видишь.
— И ты снова грубишь, — Тайлер вздохнул, покачал головой и опустился рядом, совсем не смутившись мокрой от дождя поверхности.
Его ладони были спрятаны в карманах пальто оттенка горького шоколада. Шея закрыта двумя оборотами шарфа с мелкой вязкой цвета грозового неба. Из-под двубортного воротника просматривался кусочек нежно голубого свитера. Легкая щетина оттеняла острые скулы. Волосы, влажные из-за дождя, падали на лоб взъерошенными прядями. Он выглядел отлично, не глядя на позднее время и непогоду.
Я же в распахнутой, едва наброшенной на плечи куртке, красным носом, опухшим от слез лицом и сбившимися в гнездо волосами скорее всего нелепо.
— Ты невыносим.
Протяжный вздох вырвался из приоткрытых губ вместе с тихим шёпотом. Нельзя выглядеть настолько идеально! Это не честно. Сердце не успело сделать очередной удар, когда я поняла, как прозвучали мои слова. Снова безбожно покраснела.
— Бываю иногда.
Тайлер не обиделся. Усмехнулся, повернул голову в мою сторону, взглянул на виноватое лицо, задержался на секунду на пылающих щеках и снова отвернулся. Молча посмотрел куда-то вдаль.
— Расскажешь, что случилось? — не оборачиваясь, он задал вопрос.
— А ты как думаешь? — я грустно хмыкнула.
— Думаю, да. Но точно не сейчас.
Его самоуверенность, как и прежде, раздражала и выводила на эмоции. Но у меня не было сил спорить.
— Зачем тогда спрашиваешь, если уверен, что сейчас не расскажу?
— Нельзя держать все в себе. Это ни к чему хорошему не приводит, — он пожал плечами. — Но иногда у людей нет решимости или желания делиться сокровенным. А вот внимание и участие нужно всем. Без исключений. И пусть ты не ответила на мой вопрос, но поняла и почувствовала, что кому-то небезразлично твое заплаканное лицо и потухший взгляд.
Я застыла и перевела отрешенный взгляд на мокрые ботинки. Странно было услышать такие простые, но очень нужные сейчас слова от абсолютно постороннего человека.