— Ты просто невозможен.
— Отнюдь. Ты просто плохо меня знаешь. И закрываешься каждый раз, когда я приближаюсь к тебе на маленький шаг. Метафорически, конечно.
— Может это все потому, что я не хочу узнавать тебя? Не думал об этом? — я бросила в него ершистым ироничным взглядом.
Тайлер замолчал и пристально посмотрел на меня. Ощупал шею, поднялся выше, к подбородку, губам, перескочил на скулы, лоб и замер на глазах, утягивая в пучину своего темного, пугающе серьезного серого омута.
— Нет, — заявил бескомпромиссно, для убедительности качнув головой. — Пей, тебе нужно согреться.
Вспышка негодования от очередного указания зажглась внутри, но я потушила ее, промолчав. Подтянула чашку ближе и, удерживая ее за тонкую ручку, притронулась губами к темной жидкости.
***
Никогда не любила кофе.
Ни его запах, ни вкус не вызывали наслаждения, удовольствия и, как следствие, привыкания. Он не бодрил меня по утрам, не успокаивал в моменты переживаний. Он для меня в принципе не существовал. Потому что раньше единственной моей слабостью был чай с бергамотом…
В носу защекотало вспыхнувшее воспоминание любимого запаха, и я вздрогнула. Медленно опустила чашку на стол и сжала пальцы в кулаки. Глубоко вдохнула и, выдохнув, расслабила напряженные плечи. На языке остался едва заметный горький привкус кофе, и я поморщилась.
— Не нравится? — Тайлер вновь заметил и, как и раньше, испугал меня своей внимательностью. — Может, лучше заказать чай?
— Нет. Ничего не нужно. А чай… Теперь чай я не люблю.
— Почему?
— Что почему?
— Почему не любишь чай? — Тайлер не разозлился, когда в очередной раз пришлось повторить вопрос.
Я же, наоборот, казалось, закипала, словно не поддающийся контролю чайник, набирая обороты негодования. Противная желчь уже скопилась во рту, рискуя выбраться наружу. Я всеми оставшимися силами сдерживалась, проглатывая гневные обидные слова, но все же не удержала их под замком.
— Странный вопрос, — подняв глаза, без смущения заглянула в самую глубь темного озера. — Кстати, ты тоже странный. Напомни, почему я вообще сижу здесь с тобой? — я специально жалила его и не жалела об этом. Лишь ощущала жгучую потребность вывалить наружу бушующие внутри эмоции, вырвать их с корнем, чтобы не душили, перекрывая кислород.
Печалилась только, что рядом с проснувшимся вулканом оказался Тайлер. Он не заслужил…
— Потому что заливаться слезами одной скучно, — он увидел мой недовольный вскинутый взгляд, но не смутился. Задал следующий вопрос все тем же спокойным, ровным голосом. — А почему я странный?
— Мы с тобой чужие, считай, незнакомые люди, а ты тратишь свое время, сидишь здесь со мной, вместо того, чтобы идти туда… — я взмахнула руками и остановилась. — Куда ты вообще шел?!
— Во-первых, мы знакомы. А во-вторых, мне любопытно наблюдать за беготней тараканов в твоей голове.
— Да как ты… Да ты нормальный вообще? — возмущение комом застряло в горле.
— Вполне. Не нравится, что считаю тебя эксцентричной?
— Я не такая! И тараканов у меня нет!
— А какая ты, Эмми? Девушка с приветом? Оригинальная? Не от мира сего? Со странностями? Непонятная? Чудная?
Между нами повисло тяжелое молчание.
— Все сказал или еще что-то хочешь добавить? — скулы свело от напряжения. Я обернулась, зацепив глазами рюкзак и куртку. А еще брошенный сверху мужской шарф.
— Ладно, прости, — Тайлер проследил за моим взглядом и примирительно выставил руки. — Я пошутил. Неудачно. Хочешь, отвечу на твой вопрос: почему я здесь, с тобой? Мне нравятся странные девушки.
— Ты снова начинаешь. Боже, — громкий протяжный вздох вырвался из моей груди, и я опустила голову, внезапно почувствовав безумную, накатившую новой волной усталость. — Я не странная.
— Еще какая! Ты сидишь в одиночестве в абсолютно безлюдном парке под непрекращающимся дождем, замерзая, и при этом утверждаешь, что все в порядке! Соглашаешься на кофе, но почти не притрагиваешься к нему и умело переводишь мои же вопросы против меня. От чего ты защищаешься, Эмми?
Желание вспылить и перебить его на первом слове потухло с последним вопросом. Вся моя напористость, резкость, наигранная грубость мгновенно исчезли. Они испарились под внимательным, прожигающим теплотой взглядом. Тайлер читал меня, словно открытую книгу.