Двуличная сволочь!
Я всхлипнула и тут же услышала голос горгульи:
– Вот только сырость не разводи. Сеньор Кабрера не любит, когда у невест глаза и носы красные.
– А сам-то он какой? – буркнула я. – Сам, что ли, писаный красавец?
– Краса-авец, – протянула горгулья. – Ты таких и не видела. Ну да скоро увидишь. Что говорить! Счастье-то какое тебе выпало! Сча-астье!
Как же, счастье! В драконов я не верила, но была убеждена, что сеньор Кабрера выглядит как сморчок – толстый, лысый, кривоногий и, скорее всего, престарелый. Фу, пакость!
Я с тоской глянула в окно. Там, прижатое к стеклу, маячило чужое лицо.
– А-аа! – закричала я. – Нечистая!
И швырнула в окно скомканным полотенцем.
– Чистая, я с утра помыла и лицо, и руки и даже ноги, – обидчиво пропищало существо, распахивая рамы и перекидывая через подоконник ногу в полосатом чулке. – Хуана, да помоги же!
Горгулья бросилась на подмогу и принялась тащить за чулок. Незванная гостья пыхтела, пытаясь перебросить в комнату ворох многослойных ярко-розовых юбок, пища противным голосом:
– Тяни, тяни! Да что же ты не тянешь?!
От натуги круглые щечки налились румянцем. Наконец, усилия обеих увенчались успехом, и гостья перевалилась через подоконник, совсем не художественно растянувшись на полу.
– Фу-ухх! – выдохнула она. – Скажу папе, у окон слишком узкие створки!
Хотелось ответить, это оттого, что кто-то слишком много ест. Но благоразумно прикусила язычок, хотя гостья действительно оказалась кругленькой, румяной, похожей на поросенка в своем розовом платье девчонкой лет четырнадцати.
Горгулья суетилась рядом, помогая ей подняться, приговаривая:
– Ваше высочество! Такой дождь!
– Да, плакса Исабель опять не в духе и пряталась от папочки в саду, – захихикала девчонка, выжимая насквозь вымокший подол. – И наша Аби мечет гром и молнии. Слышала, ее снова сватали? Теперь за офицера Веласкеса. Ах, Хуана! – она мечтательно закатила глаза, встряхивая крупно завитыми темными кудряшками. – Не знаю, чего ей не достает, но если бы меня посватали за Веласкеса, я бы беспременно сказала «да»! Ты видела, какие у него красивые губы? Как думаешь, он их напомаживает? Хотела бы я проверить!
Она снова захихикала.
– Ваше высочество, мы не одни, – заметила горгулья, намекающе оглядываясь на меня. – И вам попадет, если сеньор Кабрера узнает, что вы здесь.
– Тебе попадет не меньше, – возразила девчонка. – Пусть это останется маленьким секретом, да? Ты ведь тоже не выдашь, правда? Ведь ты не выдала плаксу Исабель?
Она оглядела меня с головы до ног. И я покраснела, осознав, что стою совершенно обнаженной перед незнакомыми мне людьми, одна из которых несовершеннолетний ребенок.
– Я не собираюсь никого сдавать, – сдержанно ответила я.
– Чудесно! – обрадовалась девчонка. – Иначе я приказала бы отрубить тебе и Хуане головы!
Горгулья посерела, я же в раздражении передернула плечами.
– Глупости! У вас какой-то фетиш на отрубание голов? Я вообще не собираюсь никого сдавать и ни с кем встречаться. Я попала сюда по ошибке.
– Все так говорят! – беспечно сказала девчонка. – Но тебе придется. Тебе понравится. Я хочу, чтобы ты понравилась папе. Ты мне нравишься. Меня зовут Бланка, а тебя?
Все это она выпалила на одном дыхании, и я поняла, что ждут моего ответа только по повисшей в воздухе паузе.
– Я Анна…
– Какое красивое имя! – девочка прижала ладони к груди. – Ты будешь моей лучшей подружкой!
3-2
– Ваше высочество, мне нужно подготовить эту сеньориту, – начала горгулья, но Бланка подбежала к ней, схватила за передник и, заглядывая в глаза, принялась канючить:
– Можно я? Я, я? Я хочу нарядить ее! Пожалуйста, пожалуйста, Хуанита! Я хочу нарядить ее в самое красивое платье!
– Боюсь, каудильо может не понравиться…
– Понравится! Вот увидишь, понравится! Я знаю папины вкусы! Обещаю! Правда-правда!