– Мне говорили, что у новой куклы острое жало и несдержанный характер, – через губу проговорил парень. – Тебе же хуже. Чем дольше сопротивление – тем больнее сделает мой отец.
Отец? Значит, это – сын каудильо? Что же он тогда говорил о наследнике?
– Если ваш каудильо умеет обращаться с женщиной только с позиции силы, – дрожа от негодования, ответила я, – неудивительно, что никто по доброй воле не хочет стать его женой.
Вслед за молнией загрохотал гром.
– Замолчи! – прокричал парень, раскручивая кнут. – Еще одно слово, и я отхлестаю тебя плетьми!
– Что ж, бей! – я сжала кулаки и глянула с ненавистью. – Беззащитных могут бить только трусы!
Зажмурилась, ожидая удара.
Гром прогремел снова. Веки обожгло молниевой вспышкой, но удара так и не последовало. Приоткрыв один глаз, я увидела, что мальчишка по-прежнему стоит напротив, наматывая на кулак кнут.
– Сегодня совместный ужин, – медленно проговорил он, выцеживая слова по капле. – Будь добра одеться соответствующе. А когда ты родишь наследника… Если родишь наследника… и если выживешь после этого… я упрошу отца отдать тебя мне. Я с удовольствием пощиплю твои перышки.
Холодно улыбнувшись, мальчишка развернулся спиной и вышел из комнаты, бросив напоследок:
– Уберите там все!
В комнату юркнула служанка. А я в бессилии опустилась на кровать.
Сколько еще мне предстоит испытать угроз и унижений? Выдержу ли?
Я в отупении следила, как служанка выметает осколки, смахивает пыль и быстро проговаривает напоследок:
– Если нужна помощь, сеньорита, над кроватью шнурок. Зовите в любое время. В гардеробе платья и туфли. Уборная за дверью. Располагайтесь, сеньорита.
Поклонилась и сейчас же убежала снова.
Я дождалась, пока утихнут шаги. Потом вскочила и подбежала к окну. Подобрав юбку, вскарабкалась на подоконник и стала, пыхтя, раскачивать засовы.
– Ты не откроешь, – услышала я тонкий голос.
Повернувшись на пятках, во все глаза уставилась на девочек-близняшек в голубых платьях и белых гольфах. Отличие состояло в том, что у одной в волосах была алая роза. У другой – нет. Девочки держались за руки и с большим интересом смотрели на меня.
– Крепко заперто, – сказала первая.
– Ага, запечатано магией, – поддакнула вторая – та, что с розой.
– Что?.. – не веря своим глазам, спросила я и обшарила взглядом комнату. – Вы как сюда попали? Сквозь стены прошли?
Девочки посмотрели друг на друга и захихикали.
– Просочились в щели, – сказала первая.
– Именно, – согласилась другая, с розой.
– Что вы мне голову морочите! – рассердилась я. – Наверняка прошмыгнули со служанкой или еще раньше, с этим наглым мальчишкой.
– Это не мальчишка, – сказала первая.
– Это Аби.
– Наша старшая сестричка Абигайл.
– Она знает, что папе нужен наследник.
– Поэтому прикидывается парнем.
– Ты ей не понравилась.
– А нам – да.
– Чудесно! – всплеснула я руками, усаживаясь на подоконник. – Хоть кому-то я нравлюсь. – Вздохнула и спросила уже более миролюбиво: – Значит, вы тоже дочери каудильо? Ну, давайте знакомиться. Я – Анна.
И протянула ладонь.
Они подошли на цыпочках, аккуратно пожали.
– Грасия, – у первой ладошка оказалась влажной и холодной, как лягушачья лапка.
– Доротея, – у второй ладошка была сухой и горячей.
– Приятно познакомиться, – улыбнулась я. – Значит, это вы подшутили над Маркосом там, в парке?
Девочки снова захихикали.
– Маркос такой доверчивый, – сказала Грасия.
– И надоедливый, – заметила Доротея. – Вечно ходит за нами по пятам.
– Ага. Боится, что папа его накажет, если с нами что-то случится.
– Поэтому с ним интересно играть.
– С тобой тоже. Ты смешно убегала через Лабиринт.