– И я одна растила своего мальчика, – сказала она. – И тоже все ему отдавала и позволяла. Да как же обделить родную кровь? Ведь это преступление!
– Да, преступление, – поддакнул Валек, подкладывая мне свежайших креветок. – За такое можно и свободы лишиться.
– И свободы, и головы. Будь у меня внук, я бы и ему все отдавала, до последней чешуйки!
– Вы самоотверженны, мама Сусанна. Храни вас великие драконы!
Я не поняла, причем тут драконы, но подумала, что ослышалась после вина. Или знание языка оставляло желать лучшего. Тем более, мама Сусанна быстро перевела тему и принялась расспрашивать, как долго мы встречались, и думаю ли я о детях. При этих вопросах уши Валека слегка порозовели, и я пришла к нему на выручку:
– О детях думать еще рановато, надо бы самим прочно на ноги встать.
– Об этом не беспокойся, чикита, – ответила мама Сусанна. – Дадут хранители мужа – дадут и ребеночка. Ты ведь здорова?
– Можно в космос запускать, – слегка заплетающимся языком горделиво сказала я. – Да, Валек?
– Она прекрасно подходит, – поддакнул Валек, почему-то не поднимая глаз.
– А ты, никак, проверял? – черные глаза мамы Сусанны недобро блеснули.
Меня покоробил вопрос, но, прежде чем я встряла, Валек успел ответить:
– Не было у нас ничего! Клянусь!
Мама Сусанна прищурилась и погрозила пальцем, унизанным рубиновым перстнем.
– Узнаю, что товар испортил, лично с тебя шкуру сдеру и скормлю диким кабанам, – неожиданно глухим и как будто угрожающим голосом прогудела она.
Какой товар? О чем она?
Под сердцем заворочался беспокойный червячок.
Я встала.
– Спасибо за ужин. Все было вкусно, ром – замечательный, но нам…
– Сядь.
Голос прозвучал безапелляционно и жестко. Я задохнулась, набрав в легкие слишком много воздуха, и не успела выдохнуть.
Мама Сусанна подняла руку, и что-то с тихим хлопком взорвалось перед моим лицом.
Я вдохнула запах пыли и перца. В носу защекотало, а голова сразу наполнилась туманом и тяжестью. Что здесь происходит? Что со мной сделали?
Валек!
– Ва… – только смогла произнести я, и рот тотчас свело спазмом. В расплывающемся мареве тонуло побелевшее лицо Валека.
– Зачем так быстро? – донесся его взволнованный голос. – Я еще не успел доложить…
– Я сама доложу, – ответил ему меняющийся с каждой секундой женский голос, становящийся все грубее и резче. – Согласие невесты получено. Товар проверен. А наш великий и мудрый каудильо слишком долго ждал. Оплату получишь в срок, как договаривались.
Я проваливалась в темноту, мысленно цепляясь за реальность, но физически ощущая навалившееся одеревенение. Страх накатывал волнами, но не находил выхода, и менялся сонным безразличием.
Что они сделали со мной? Чем отравили?
Зачем…
Теряя сознание, я услышала, как Валек произнес:
– А все-таки неплохая девчонка. Была. Хоть и дура. Надеюсь, его мудрейшество проявит к ней милосердие…
Донесся смех, негромкий и сухой, и следом слова, от которых стало совсем неуютно и тошно.
– Милосердие? Не глупи, Валентин. Господин дракон не знает такого слова.
Глава 2. В прекрасное далеко
В реальность меня вернул птичий клекот и ощущение бесконечного падения. Так бывает, когда проснешься после студенческой вечеринки. Бабуля называли это «полет валькирии», а я просто «вертолетики». Я попыталась приоткрыть один глаз, но сейчас же почувствовала дурноту, и зажмурилась снова.
«Не пей вина, Гертруда! Пьянство не красит дам!» – подумала про себя, одновременно припоминая, где успела так набраться. Неужели все молодой ром мамы Сусанны?