– Пить, – вслух простонала я, едва расклеив сухие губы.
Никакой реакции. Со стоном я снова разлепила глаза и увидела, как мимо проплывают облака. Ко мне обернулось чужое лицо, скрытое огромными стрекозиными очками. Я взвизгнула и отшатнулась. И тут же стукнулась затылком о стекло.
– Ш-ш, гадство! – прошипела я, пытаясь машинально поднести ладонь к голове, но с удивлением обнаружила, что не могу пошевелиться.
– Эй! – я задергалась. – Что за шутки? Что происходит?!
Мои слова потонули в новом птичьем вскрике, и опора подо мной рухнула вниз. Я завизжала, заодно справляясь с тошнотой, и с ужасом увидела, как прямо за стеклянными стенками взметнулись и опали два исполинских крыла. Перья красиво бронзовели в отблесках южного солнца.
– Тихо, Анют! – услышала я знакомый голос Валека. – Мы скоро прилетим!
– Я не хочу! – так же громко завопила я, пытаясь выверну запястья из плотно обхвативших узлов. – Не хочу никуда лететь! Ааа! Где я? Помогите!
Исполинские крылья взметнулись снова. Впереди, из-под стеклянной кабины, в которой я и очнулась, вынырнула огромная шея песочного цвета, увенчанная головой орла. Голова была раз этак в сотню больше, чем полагалось. Огромный клюв распахнулся и издал тот самый клекот, который меня и разбудил.
Я снова завизжала от страха, полагая, что сейчас мне и настанет полный апокалипсец. Но Валек, который сидел тут же рядом на пестром диванчике, переглянулся с человеком в очках и оба разразились обидным смехом.
– Впервые летит на грифоне? – спросил тот, в очках. Теперь я увидела, что он восседает на небольшом возвышении, и держит в руках вожжи.
– Впервые, – с ухмылкой ответил Валек. – Дикарка!
Это я дикарка? Меня затрясло от возмущения. Ах, ты! Предатель! Козел! Господи, да кому я доверилась?! Дура!
– Вы пожалеете! – всхлипнула вслух. – Я обращусь в российское посольство!
Ответом мне стал новый взрыв смеха.
– Она строптивая, – заметил пилот.
– Каудильо будет доволен, – ответил Валек. – Таких приятно ломать.
Я хотела возмутиться, потом заплакать от безысходности, но грифон заложил особенно крутой вираж, отчего у меня позеленело в глазах, и я издала серию булькающих звуков.
– Испачкаешь салон – накажу! – крикнул человек в очках.
«Скормит диким кабанам, да, да, я помню», – подумала про себя, и сквозь наплывающую пелену различила появившийся прямо посреди моря тропический остров, заставив меня на мгновенье забыть и о грифоне, и о предателе Валеке.
Это было настоящее чудо!
Вот еще ничего не было, кроме бесконечной синевы внизу и туманной дымки на горизонте. И вдруг ниоткуда выросли настоящие джунгли! Растительную зелень то здесь, то там разбавляли коричневые верхушки скал. Где-то вился дымок действующего вулкана. И между зеленью – по мере приближения я видела это совершенно точно! – блестели золоченые крыши.
– Я сплю, – пробормотала под нос. – Сплю и вижу сон…
Сразу стало спокойно. Вот в чем дело! Это сон. Ведь только во сне любимый привезет тебя в чужую страну, чтобы напоить до беспамятства. И только во сне
неизвестные похитители свяжут тебя, посадят на грифона и увезут на тропический остров, где посреди настоящих джунглей раскинулись вполне обустроенные города.
Грифон снова издал протяжный птичий вскрик, от которого заложило уши, и я не смогла расслышать, что говорит мне Валек. Он нахмурился, протянул руку и нажал пальцем куда-то за моим ухом. Голову прострелило острой болью. Я охнула и снова провалилась в темноту.
Сознание возвращалось неохотно. По-прежнему хотелось пить, по-прежнему подкатывала тошнота, но так было даже лучше – когда тошнит, не думаешь о невесть откуда взявшемся тропическом острове и фантастических летающих существах. Когда хочешь пить – не до размышлений о моральном облике жениха.
Я обнаружила себя лежащей на бархатном диванчике. Он покачивался в такт цокоту копыт.
– Н-но! – слышала я далекий крик, сопровождаемый свистом кнута. – Пошли, холера!
Затрясло сильнее.
– Воды, – прошептала я, облизывая сухие губы.