– Ну ка тихо, – фыркнул я, пуская клуб дыма из ноздрей.
– Дядя Смауг, – Один из мальцов ко мне обернулся, – я это… нечаянно.
– Человеку свойственно ошибаться, – с улыбкой сказал я и представил спутника, – позвольте представить вам моего спутника – Гэндальф Серый.
– Гэндальф? Тот самый Гэндальф? – спросила девочка с белыми косичками и немного смугленькая.
– Тот самый.
– Вы знаете меня? – спросил Гэндальф.
– Конечно. Мы проходили на уроках историю магии, – сказал мальчишка, защищавший девчонку, – Вы Гэндальф, он же Митрандир, он же Олорин, он же Истари, член белого совета и волшебник из свиты вала Манвэ.
– Верно, – Гэндальф нахмурил брови, – а вам много известно!
– Ну конечно. А…
– Так, малышня, мистер Гэндальф хотел бы увидеть, как вы колдуете. Постарайтесь ничего не разбить и не сломать, и покажите свои умения. Ну-ка, быстро, палочки наизготовку!
Ребята подоставали палочки.
– Руар, ты первая. Покажи нам заклинания, которые мы учили в этом году.
– Хорошо, профессор Смауг. Итак…
Девочка была одета как ученица Хогвартса – мантия, юбка ниже колена, джемпер, ей было лет двенадцать, развита она была так себе – то есть не из богатой аристократической семьи. Из крестьян.
– Начнём с заклинания левитации, – я взмахнул рукой и преобразовал графин на столе в обычный мяч, футбольный, – подними это.
– Вингардиум Левиоса! – она произвела жест и мяч, повинуясь магии, поднялся в воздух.
– Отлично, великолепно, – обрадовался я, – а теперь попробуй вернуть его на стол, Робин, покажи нам чары увеличения.
– Слушаюсь. Энгоргио!
Мяч стал увеличиваться в размерах, пока не достиг метра в диаметре.
– Отмени чары.
– Фините!
Мяч снова превратился в вазу, которая упала и опрокинулась. Сок из неё вытек на стол, томатный.
– Очищающие чары для жидкостей вы же хорошо запомнили?
– Да, – ответила малышня. Хотя старший из них – юноша лет четырнадцати.
– Тогда приведите тут стол в порядок.
– Экскуро, – произнёс он заклинание, убирая весь разлившийся сок.
– Прекрасно, – я обошёл их, – Режущее заклинание? На эту скатерть.
– Диффиндо, – произнёс мальчик и разрезал скатерть надвое.
– Восстановление?
– Репаро, – он же скатерть и восстановил, она снова стала целой.
– Молодец, Бруин, ты отлично справляешься. Попробуем более примитивные чары – Люмос?
– Ну это совсем просто, – дети зажгли огоньки на палочках, и погасили.
– Великолепно. А как у вас с запирающими чарами? Допустим, нужно запереть эту дверь магией…
Дальше ребята показали мне программу первого-второго курса Хогвартса – не только по чарам, но и по трансфигурации – по моей просьбе превратив графин на столе в тарелку, в хорька, в полено, и трансфигурировали полено, лежащее рядом с камином – в посуду.
– Ну как вам, Гэндальф?
– Прекрасно, – он был слишком задумчив, – это слишком… я ничего не понимаю, – Гэндальф посмотрел на меня, – как?
– Что – как?
– Как эти люди творят магию? Магия в мире подвластна только эльфам и Майа, но не смертным! – возмутился даже Гэндальф.
– Это кто вам такое сказал?
– Что значит кто сказал – так оно и есть!
– Значит, они ошиблись. Магия была с ними всегда, и не черпается у эльфов или майар или валар или кого-либо ещё.
– Природа этой магии мне непонятна.
– Что тут не понимать? Магия это энергия этериуса, проводимая в материальный мир посредством души волшебника. Дух же соединён с океаном душ всегда – такова природа волшебников.
Гэндальф нахмурился и задумался.
– Это необычная магия.
– Да нет, это и есть самая обычная магия.
– Я полагал, что только через валар можно получить магическую силу.
– Ошибочка. Волшебство это есть извлекаемая и направляемая структурированная энергия этериуса, приобретающая форму воздействия на мир и реальность, пространство и время, память и сознание, материю и энергию. Эти дети только начали учиться и выучили простейшие заклинания, но со временем они освоят намного больше.
– То есть у людей есть свои чародеи, не связанные с валар вообще, – задумавшись ещё глубже, затянулся табаком Гэндальф.