– Снять проклятие? – Гэндальф поднял левую бровь на три четверти больше чем обычно, – ты уверен?
– Да, если проклятие основано на магии Саурона – то оно не этериальное – а это значит – питается конкретной энергией тьмы, и зависит от неё. Чтобы его разрушить нужно локализовать и уничтожить эту энергию. Некоторые простые контрпроклятья могут снимать проклятия с вещей и людей, но возможно понадобится сильная промывка с помощью магии света. И есть ещё много тонкостей в профессии разрушителя проклятий. Предлагаю устроить Торину медосмотр. Иначе шиш ему с маслом, а не Аркенстон.
– Согласен.
Спорить с драконом в его логове было неразумным даже для Гэндальфа.
– У меня есть ощущение, что вы ожидали драки со мной. Наивные. И как гномы собирались меня побеждать?
– Этого я не знаю.
– Это останется самой неразрешимой загадкой истории. Неужели они настолько отчаялись, что готовы все помереть? Не похоже, гномы как гномы. Да и немногие пошли за Торином – больше похоже на то, что весь этот его поход сюда – следствие его болезни.
– Многие думают так же, как и ты.
– Ну а какой здравомыслящий гном полезет на дракона? Золото, презренный металл, отравляет его разум не меньше, чем Саурон с его кольцом. Золото – его прррелесть, – фыркнул я, – ладно, пусть идёт в своё королевство и делает что хочет. Хотя мне не нужны здесь конкуренты, если честно – наше маленькое государство только начало вставать на ноги, и обилие тут трудолюбивых гномов, желающих самим торговать, приведёт к конфликту. Который закончиться может точно так же как и сто лет назад – ни Эребор, ни Дейл отсюда никуда не съедут.
– Это торговый спор?
– Именно.
– Но может быть и союз.
– Союз может быть в том случае, если гномы проявят желание работать вместе с нами. Так уж получилось, что наше государство чуть более прогрессивное, чем у гномов. У нас всё вот это, – обвёл я рукой площадь, по которой мы шли, – если бы гномы захотели работать на нас – было бы замечательно.
– Но…
– Но они скорее всего не захотят.
На улице мы увидели двоих эльфов. Я их сразу признал – уже по запаху узнал. Леголас, сын Трандуила, и рыжая девица с ним рядом – они оглядывались по сторонам и кого-то искали.
– Уважаемые эльфы, ищете кого-то? – подошёл я сзади.
Леголас обернулся и посмотрел на меня. Я ему улыбнулся ровным рядом острых зубов. Он отшатнулся.
– Мы…
– Мы ищем гномов, – сказала девушка, – вы их не видели?
– Гномов? Видели. Они у меня дома обитают, или в гостинице. Вот, Олорин, позволь тебе представить моего знакомого, Леголас, это сын Трандуила.
– Да, мы кажется виделись, но тогда ты, Леголас, был ещё совсем крохой, – Гэндальф оперся о свой посох, – Я Гэндальф.
– Очень приятно, – Леголас поклонился, – мы потеряли группу гномов, которые направлялись сюда.
– О, вы легко их найдёте. А почему вы вообще их ищете?
– Нам приказано привести их обратно к владыке Трандуилу.
– Их? – я выгнул бровь, – а у владыки Трандуила просто адамантитовые яйца, скажу я вам, – хмыкнул я, заметив, как порозовели щёчки рыжей эльфийки, – посылать людей в моё королевство, чтобы схватить на моей земле этих гномов… да ещё и одного гномьего короля, который по понятным причинам пользуется дипломатическим иммунитетом. Согласно нашим законам.
Эльфы слегка стушевались.
– Если владыке трандуилу так охота – он должен знать, что у нас всё делается по закону. И по нашему закону, экстрадиция, то бишь выдача преступников, совершивших преступления в других государствах, возможна только если подать соответствующие документы, и экстрадицию можно произвести через суд. В противном случае – если они не совершили преступлений на нашей земле – то они не могут быть осуждены, презумпция невиновности.
– Я говорила, что это бессмысленно, – шепнула девушка на эльфийском своему другу.
– Попробовать стоило.
– Так вы пойдёте или нет к гномам?
– Да, мы пойдём, – поспешно и резко ответила девушка.
– Прошу прощения, мы не представлены друг другу.
– Это Тауриэль, капитан стражи, – представил её Леголас, – Тауриэль, это милорд Смауг, дракон, и Митрандир.
– О, – она удивлённо на меня посмотрела, – вы не похожи на дракона.
– Сочту это за комплимент, прекрасная юная леди, – вежливо сказал я, – пойдёмте.
– Постойте, там с гномами был один раненый, – остановила она нас, – что с ним?
Ах, сколько беспокойства, сколько…
– Мистер Кили, – кивнул я, – он находится там же где и остальные. Ему была оказана срочная медицинская помощь. Как вы знаете, наверное, наш город славен своей социальной медициной. Сейчас он в порядке, если не считать сердечных ран от расставания с вами. Но увы, исцелить их в нашем госпитале не могут.
Девушка слегка порозовела.
– Я не… ничего такого. Что вы такое вообще говорите?
– Мне показалось, что вы к нему неравнодушны. Хотя могу предостеречь вас от скоротечных решений и союзов. Гномы, люди, хоббиты, имеют неприятное свойство – они меняются со временм. В двадцать лет человек это один человек, в тридцать – уже совсем другой. В пятьдесят – уже совершенно не похож на себя молодого. А в восемьдесят-сто ему уже конец. Вот так вот, – развёл я руками, – влюбляться в подобных можно, но опасно. Да и этот ваш владыка, как его там, который не даёт эльфам прожить свою долгую бессмертную жизнь из-за какой-то влюблённости – немного напрягает.
Мы пошли к моему дому. Однако, Леголасу явно была симпатична эта эльфийка и он спросил у меня:
– Гном что-то говорил о Тауриэль?
– Нет, это мои наблюдения. Я предостерегаю вас от таких союзов – поверьте, ему было бы неприятно знать, что та, кого он любит – вынуждена была из-за него отказаться от своего бессмертия. Это самый узкий элемент в этом плане отношений. Мне бы например это очень сильно не понравилось, навреди кто-то себе из-за чувств ко мне.
– А в вас влюблялись девушки? – спросила с вызовом молодая, горячная Тауриэль.
– Не думаю. Я всего лишь дракон, огнедышащий дракон. Едва ли кто-то захочет связаться с таким как я.
– Дракон с комплексами, – хохотнул Гэндальф.
– А тебе лишь бы посмеяться, да?
– Вовсе нет. Каждый разумный заслуживает любви, ну, кроме тёмных тварей. А что, с драконихами проблемы?
– Проблемы. Как можешь видеть – на крылатую рептилию я мало похож.
У меня дома по прежнему были гномы – и они отчаянно о чём-то спорили и договаривались. Бильбо Бэггинс сидел отдельно ото всех, гномы пожрали всё, что было в доме и после пирушки начали делить ещё не добытые сокровища. Торин ждал меня – Аркенстон и Торин это как Саурон и кольцо.
– Вот ты где. Мой камень.
– Я не твой камень, Торин, – фыркнул я, – а одного гнома придётся поучить смирению и хорошим манерам. Левикорпус! Петрификус Тоталус!
Его подхватило, он вытянулся по струнке и завис горизонтально в воздухе.
– Мы с Гэндальфом немного ему вставим извилины на место, а потом поговорим.
И потащил его в гостевую комнату, где шмякнул на кровать. Эльфы решили пойти за нами с Гэндальфом, а ещё Бильбо.
– Что ты намерен сделать? – спросил Гэндальф.
– Для начала попробуем основные чары определения проклятий, – я достал волшебную палочку и проведя над Торином, убрал её, достал другую вещь – стеклянный шарик, который тут же наполнился чёрной дымкой, едва ему стоило оказаться рядом с королём.
– Что это значит?
– Это определитель проклятий, – я закинул шарик и Леголас ловко поймал его, – тьма. Тёмное заклятие лежит на нём. Что ж, пришла пора попробовать, для начала основные методы.
Дальше я последовательно попробовал три заклятия – одно контрпроклятье среднего уровня, второе – более сложное, и третье – ещё более мощное, которые не сработали. Однако, количество тёмной дымки внутри шарика уменьшилось.
– Да, непросто дело. Попробуем магию света – Эспекто Патронум!
Передо мной появилась фигурка дракона, сотканная из света и источающая свет. Свет в самом широком смысле этого слова, а не свечение – свет как белая флюорисцирующая энергия, оставляющая приятные ощущения. На эльфов этот свет подействовал пожалуй сильнее, чем на всех остальных – они практически вылупились и начали смотреть на него как на чудо света. Коим оно и было – патронус омывал всех присутствующих чистой и светлой энергией, противоположной энергии тьмы, и он сел на грудь Торина. Тёмная дымка в шарике начала сжиматься в центре, метаться как насекомое, которое попало в огонь, носиться. Но не исчезло. Гэндальф прищурился: