Он удалился, а Кира продолжала стоять на месте. Вцепилась пальцами в столешницу, боясь пошевелиться, издать малейший звук. Она видела, как Олег сжимает кулаки, как его лицо перекосило от гнева. Потом он встал и менее чем через полчаса вышел за порог, так и не сказав ей ни слова. К ее удивлению, после его ухода стало куда легче. Тело расслабилось, легкие перестало резать от плотного едкого воздуха, руки больше не трясло в треморе. Девушка убрала со стола и наконец сварила себе кофе. В настоящей турке, все как полагается. Вскоре в поле зрения снова возник Алексей.
— Старый маразматик ушел? А то я смотрю, аж за окном посветлело.
— О каком дерби ты говорил? — спросила Кира. — Вы на что-то поспорили? Не на меня ли?
Парень щелкнул пальцами:
— Бинго! Я думал, ты давно догадалась, но, видимо, преувеличил твои способности.
Он снова сел за стол и открыл ноутбук.
— И ты так легко об этом рассказываешь? Ты ведь тогда точно остаешься в проигрыше.
— Из нас троих в проигрыше остаешься только ты. Именно поэтому я так легко об этом рассказываю. Может, хоть так удастся вытянуть тебя из этого нафталинового союза. Хотя, вот по глазам вижу, что толку от моих слов мало. — Он покачал головой. — Побуду здесь еще две недели, вдруг твой мозг таки решит проснуться. Кстати, мое предложение в силе.
— Какое предложение? Бросить твоего отца и начать спать с тобой за деньги, потому что это экономически выгодно??
— Нет, то предложение уже устарело. Как я уже упоминал, меня не привлекают безвольные женщины. Я про бутерброд, — он указал на пустую тарелку, которую принес вместе с ноутбуком. — Сделать тебе такой же? Хоть поешь нормально.
Киру одолевали смешанные чувства: вроде как в словах Гридасова младшего было что-то обидное, а вроде как все четко и по делу. Кроме того, ей ужасно хотелось есть. И тяготела она к чему-то не совсем диетическому. Олег со своим ультра-правильным питанием уже сидел у нее в печенках.
— Сделай, пожалуйста, два, — наконец сказала она.
Глава 49
Выяснив суть спора Олега с сыном, Кира заставила себя посмотреть правде в глаза, взглянуть на себя со стороны. Безвольная кукла с пухлыми губами и большими сиськами. Причем все это не было дано ей от природы и, более того, она никогда не хотела стать такой. Ее устраивали собственные губы и грудь. Пусть не самые красивые и выдающиеся, но зато свои, родные, те, какие даны ей с рождения. Также сюда можно смело добавить броский макияж, развратную одежду и полную покорность в постели. Все это тоже не было ее личным выбором. Вечные компромиссы и уступки — с самого начала она поступилась всеми своими принципами лишь бы быть угодной своему господину.
Совершенно очевидно, что Олег никогда не питал к ней светлых чувств. Это было сложно признать, но факт оставался фактом. К сожалению, Кира довольно поздно решила задуматься о своем зависимом положении. Слишком много уже успело произойти, что в идеале можно было избежать. Порядки, которые царили в ее семье, и к которым она привыкла с детства, приучили девушку жертвовать собственным достоинством во имя общего блага, как делала ее мать.
Кира разрывалась между привычкой, что тянулась из детства, и своим собственным опытом, который диктовал ей новые реалии. Ей нужно было побыть одной и хорошенько подумать обо всем, что с ней происходило. В доме Олега сделать это было невозможно, поэтому девушка вызвала такси и умчалась в город. Там зашла в первую попавшуюся кофейню, заказала себе два эклера с кофе и принялась размышлять. За окном кружили снежинки, а прохожие, замотавшись шарфами, спешили кто куда.
«Вот бы и мне так… — подумала Кира. — Просто знать, куда и зачем я иду. А не делать что-то только по указке Олега».
Просидев в кофейне пару часов и так ни к чему особо не придя, девушка расплатилась, покинула заведение и принялась бесцельно ходить по улицам. Потом зашла погреться в какой-то ресторан, съела порцию горячего супа с гренками, снова вышла и опять направилась сама не зная куда. Один раз ей позвонил Олег, но она не взяла трубку. Ладонь будто жгло огнем, когда телефон вибрировал от его звонка. Настойчиво, резко, нетерпеливо.
Ближе к восьми вечера Кира все же вызвала такси и поехала обратно, так и не перезвонив. Пока машина неслась по шоссе, жизнь пролетала перед глазами. Девушка приходила к медленному осознанию, что, вероятно, у нее, так же как и у мамы, образовалась привычка терпеть и превозмогать.