Женщина схватилась за ремень, пытаясь его удержать, и тут же получила удар кулаком в лицо. Что-то неприятно хрустнуло, и женщина взвыла от боли.
— Папа, хватит! — взмолилась Кира, правый глаз которой уже успел стать размером с небольшое яблоко.
Девушка сомневалась, что после удара такой силы когда-нибудь сможет снова им видеть.
Обезумевший отец схватил маму за волосы и практически поднял ее в воздух:
— Обеих убью! — взревел он. — Шлюху и ее тупую мамашу! Изничтожу мразей! А потом и себя порешу!
Кира слабо понимала, что происходило дальше. Мама снова схватилась за ремень, а когда отец наклонился к ней, вцепилась ему в лицо с такой силой, что по его щеке покатились капли крови. То ли отшатнувшись, то ли намереваясь занести руку для удара, мужчина не удержал равновесия и врезался спиной в шкаф, из открытой дверцы которого вдруг выпал топор. Откуда он там и, главное, зачем, Кира даже думать не хотела.
— Кира, доченька, спасайся! Беги к соседям, входная дверь открыта! Иначе зарубит обеих!
Понимая, что нет времени на уговоры, девушка вскочила на ноги и рванула на выход. Чем быстрее она позовет на помощь, тем больше шансов спасти маму. В одиночку они с пьяным разъяренным животным не справятся — зарубит обеих с двух ударов.
Перед глазами все расплывалось, кровь заливала лицо, девушка едва видела одним глазом. Выбежав на лестничную клетку, принялась звонить во все соседние двери и одновременно давила на кнопку вызова консьержки. Отец был обеспеченным человеком, что позволяло их семье жить пусть не в самом элитном, но довольно непростом доме. В этом были как плюсы, так и минусы. Отличная шумоизоляция в тот момент, безусловно, являлась минусом, а вот кнопки вызова на этаже — несомненным плюсом. Спустя пару мгновений лестничная клетка наполнилась обеспокоенными соседями, а консьержка, услышав крики, тут же вызвала полицию. Тем временем жильцы, особо не медля, уже забегали в квартиру. Там Юрий уже поднял топор и направлялся с ним в сторону плачущей жены. Увидев посторонних, мужчина рассек оружием воздух:
— Пошли отсюда вон! Вон, я сказал!
Кира уже ничего не боялась, помчалась прямо на него. В голове пульсировала одна единственная мысль: спасти маму. Частично запекшаяся кровь, которая застилала здоровый глаз, практически лишила девушку обзора, поэтому она бежала по памяти, и ориентировалась на звук. Потом почувствовала удар под дых, после чего пол заходил ходуном — судя по крикам, отца повалили на пол. Тот орал и извергал проклятья, а Кира кашляла и пыталась урвать легкими воздух.
— Кира, Кирочка, ты в порядке? — это была мама.
Через мгновение подоспели полицейские.
— На каких основаниях вы вторгаетесь в мой дом, мрази?? — хрипел отец. — Это частная территория, я вас засужу!! Всех!
— Это у него уже белая горячка? — прозвучал голос кого-то из соседей. — Вроде непьющий был, порядочный человек, военный…
— Да кто ж его знает, что он творил тут за закрытыми дверями… — вмешался второй сосед. — Может, годами истязал семью! Так оно обычно и бывает. Истинное нутро только для родных, а приличный, добропорядочный образ для всех остальных. Такие люди — прекрасные актеры!
— Вот вам и ЖК комфорт-класса, — вставил свою лепту третий.
— Вы скорую вызвали? — поинтересовался кто-то.
— Давно уже вызвали, скоро приедут.
— Девушке совсем плохо, вон вся в крови. Тут даже не знаешь толком, стоит ли оказывать первую помощь, как бы хуже не сделать… Она вон, бедненькая, даже не разберешь, что говорит.
— Так, конечно. Напугана она. Тут любой испугается, когда такой папаша!
— Эх, Юрий Викторович, потеряете вы такими темпами семью…
Далее Кира слабо разобрала происходящее, а затем, вероятно, по телефону, с кем-то заговорил один из полицейских:
— Да. Ничего хорошего, тут у нас уголовка. Как минимум нанесение телесных средней степени плюс попытка убийства при свидетелях. Звони Богданову, повезем к нему, нужно составить протокол.
Далее все крики и разговоры смешались в один большой невнятный гул, сквозь который отчетливо слышался лишь звук защелкивающихся наручников.
— Кира, ты как? — плакала мама, убирая окровавленные пряди волос с лица дочери. — Можешь дышать? Кирочка, скажи что-нибудь, прошу! Обещаю тебе, с ним в одном доме мы больше находиться не будем. Это я до такого довела, это все я, прости меня, доченька…