Но я убираю телефон. И чуть не роняю, потому что мои руки нещадно дрожат.
На улице не сворачиваю на дорогу к дому, а иду прямо, к вокзалу.
…Автобусы в соседний город ходят три раза в день. До вечернего еще далеко, но скоро будет электричка. Город, куда отправился Димка, меньше нашего, но там много научных центров и предприятий, люди ездят туда часто, транспорт всегда можно найти.
На электричке даже быстрей можно добраться, часа за два с половиной.
В вагоне пусто и холодно. Прижимаюсь щекой к ледяному стеклу и закрываю глаза. И постепенно успокаиваюсь.
Всю дорогу я занята тем, чем и миллионы обманутых женщин – пытаюсь убедить себя, что я все придумала. И у меня получается.
…Димка не мог так поступить. Я прекрасно знаю его, знаю всю взрослую жизнь! Он добрый, он не любит делать людям плохо. Он честный и прямой. Это какое-то недоразумение. А я веду себя как ревнивая истеричка. Всему можно найти нормальное объяснение.
Отсутствие ночью неизвестно где? Ну, мало ли какая история с ним случилась. Драка, привод в полицию!
Фотографии? Случайные кадры.
Подозрения коллег? Известно, они любят посплетничать, придумать!
…Или же Ленка все подстроила. Решила доказать, что может увести Димку. У нее настоящая мания, она ненормальная, одержимая своей детской ревностью ко мне на пустом месте! И вот, она пытается теперь убедить меня, что ей все удалось. А на самом деле у нее ничего не вышло, потому что Димка любит меня, он мне сам сказал перед отъездом!
Телефон звонит, разрывается от сообщений. Звонит шеф – наверняка он в бешенстве. Пишет Катя, пишет Вика. И Димка… одно сообщение от него. Судя по смайлику в начале текста, который выпрыгнул на уведомлении, опять какая-то милая чепуха. Он еще не в курсе, что я к нему еду. Друзья, видать, не сообщили о моих расспросах, тоже побоялись вмешиваться.
Я не отвечаю, не открываю и не читаю. Мне нужно отгородиться от внешнего мира хотя бы на эти два часа. Потому что потом мне нужно встретить его готовой ко всему. Я не знаю, что меня ждет.
…Подхожу к отелю, где обычно заселяются командированные сотрудники нашей компании и где остановился Димка. Уже вечер, на улицах сумрачно, зажглись огни. Димка должен вернуться и позвонить мне. Но он пока не звонил. Врочем, может и звонил, не знаю. Я отключила телефон.
Захожу в фойе и меня начинает бить нервная дрожь. В голове рисуются картины…
…Я поднимаюсь к нему в номер и дверь мне открывает голый Димка. За ним – голая Ленка… И я… тогда я умру.
В детстве меня пугал мультик под названием «Маша больше не лентяйка». Девочка Маша врала, ленилась, и получила волшебное наказание: ее руки и ноги больше не слушались ее, делали что хотели.
Мне казалось это страшным. Как так: твое тело выходит из-под контроля, творит странные вещи!
Сейчас я чувствовала себя, как та девочка Маша. За годы Дима стал моей частью. Я знаю про него все. Все его привычки, словечки. Знала, как он дышит, когда устал, как он смеется, когда ему совсем невесело. Думала, что знаю все его мысли. Он – это я, и я – это он.
И тут вдруг оказалась, что эта важная часть меня живет своей жизнью. Делает вещи, о которых мне ничего не известно. Все оказалось не так, как я думала. Весь мир перевернулся…
Подхожу к стойке, за ней скучает бледная женщина. Увидев меня, натягивает на усталое лицо дежурную улыбку и внимательно выслушивает мою просьбу. А потом отрицательно качает головой.
– Орлова в номере нет. Он сдал ключ и еще не вернулся. Извините, пустить вас к нему не могу. Это запрещено. Подождите его в холле или ресторане.
– Скажите, а… Суворова Елена тоже у вас остановилась?
– Я не могу сообщить вам эту информацию.
Отхожу от стойки и сажусь в кресло. Остается ждать. Они наверняка придут вместе… как только я их увижу, я все пойму. И что потом?
Внезапно мне становится так страшно, что меня бьет дрожь. Я обхватываю себя руками. Не знаю, как долго смогу выдержать в этом неудобном, жестком кресле. Что, если Димка придет поздно ночью или… вообще не придет?
Но долго ждать не приходится. В стеклянных дверях появляется знакомая фигура.
Дима идет, насупившись, опустив голову, как будто в тяжелых раздумьях.
Он вернулся один.
***
Извините, завтра проды не будет (
29
Меня подбрасывает, как на пружине. Встаю и делаю два механических шага навстречу.
Дима поднимает голову, видит меня и вздрагивает. Сначала на его лице непонимание. Потом – безграничное удивление. Оно сменяется радостью, чистой, восторженной. Но тут же на смену радости приходит тревога. И… что-то еще. Испуг. Это испуг.