Он встряхивается всем телом:
– Карина! Это ты или призрак?! Глазам не верю!
Быстро подходит ко мне и хватает за плечи:
– Ты как сюда примчалась? Тебя шеф послал? Или… что-то случилось? Карина!
Я сглатываю тугой комок в горле:
– Нет. Да… Я сама приехала. Мне нужно с тобой поговорить. Срочно. Не по телефону.
– Ты меня пугаешь.
Он и правда испуган. Теперь в его глазах паника.
– Все в порядке. Никто не заболел, не забеременел, не родился и ничего такого… фатального. Может, ты надо мной посмеешься, – криво улыбаюсь я.
– Идем в номер, – озабоченно распоряжается он. Забирает у администратора ключ и договаривается насчет меня.
Мы проходим к лифту. Димка придерживает меня под локоть и говорит, и расспрашивает без умолку:
– Ты на чем приехала? Давно в холле сидишь? Не пойму, чего ты не позвонила! Сюрприз, что ли, решила сделать?
– Да… сюрприз.
– Не надо так... Фух, напугался до смерти. А я только из офиса. Ну и денек сегодня был… Местные какие-то тугие, столько бумаг заполнять пришлось, потом выяснилось, что в конференц-зале, где курсы проводить, трубы прорвало, вот и пришлось искать, где еще устроиться…
Я понимаю: он нервничает. Он не знает, что ожидать от меня. Он ведет себя как человек с нечистой совестью.
В номере начинает хлопотать:
– Садись сюда… тут кресло удобное. Я не один живу, с мужиком каким-то, но он сказал, что поздно придет. А то давай в ресторан пойдем? Ты голодная? Я как зверь!
– Потерпи немного, Дима, – мягко прерываю его я. – Сейчас быстро поговорим и пойдешь ужинать.
– Давай я тебе чаю сделаю! Тут чайник есть… у меня колбаса, конфеты. Твои любимые, трюфели! Печенье где-то было. Карина, не молчи, ты меня пугаешь! Ну, что случилось, Котя?
Он нежно обхватывает меня за щеки и искательно смотрит в глаза. И на миг я понимаю, что совершила огромную глупость.
Меня пронзает острый укол вины и стыда.
Вот же он, мой Димка, заботливый, ласковый, который так любит меня, так за меня беспокоится! Ну что за чушь пришла мне в голову: подозревать, выяснять какую-то нелепую правду, мчаться за ним в другой город!
– А где Лена? – срывается с моих губ.
Димка сразу опускает руки и выпрямляется. Садится на кровать и сводит брови.
– Не знаю. Она позже приехала, ее шеф послал вместо Ольги. Мы… сегодня в разных отделах работали. Я ее после обеда не видел.
Простые слова. Понятное объяснение. Но я слышу в его голосе напряженную нотку. И его взгляд на миг дрогнул. Трусливо, беспокойно.
Молчу, собираюсь с мыслями. Молчит и Димка.
В номере горит лишь торшер, Димкино лицо подсвечено сбоку мягким желтым светом, глаза лихорадочно блестят. Вокруг интимный сумрак. Я откидываюсь на спинку кресла, чтобы уйти глубже в тени. Так лучше. Так будет проще задать следующий вопрос.
–Ты влюбился в Лену?
На лице Димки появляется ошеломленное выражение, какое я видела до этого лишь в комедийных фильмах. Это было бы даже смешно, если Димка сказал что-нибудь подходящее. Например: «Чего-чего? Не понял…» Или: «Ты свихнулась? Я, да в Ленку?»
Но он молчит. А потом по его лицу пробегает судорога, и он отводит глаза. И говорит, подбирая какие-то книжные, вымученные слова.
– Карина, вот это неожиданный вопрос. Я озадачен. Что тебе в голову взбрело?
– Дима, я знаю, что ты мне соврал. Где ты был в ту ночь, когда получил синяки? Чем ты занимался две недели, пока я была в командировке?
– Карина…
– Ты изменил мне?
Молчание. Несколько долгих секунд. Дима побледнел так, что видно даже в сумраке. Коротко выдыхает сквозь зубы, сильно трет висок.
– Дима... скажи правду. Как всегда. Ты был... с ней?
Я не могу произнести имя Ленки второй раз.
И он решается. Поднимает голову, смотрит на меня отчаянным, умоляющим взглядом. И произносит хриплым, едва слышным, но твердым голосом:
– Да. Да, я… был с ней. Я изменил тебе. Карина… прости. Прости!
30
Дима говорит тихо, но его слова отдаются у меня в ушах оглушительным громом, а тело сотрясает, как от удара молнии. Комната закачалась, и кажется, что сейчас кресло провалится, и я вместе с ним. В глазах темнеет, внутренности скручивает боль, грудь сжимает спазмом.
Дима настойчиво твердит:
– Прости, прости меня! Боже, что я натворил… Понимаю, надо было сразу тебе сказать… Мы бы вместе решили, что делать…