Обо мне знают все, вплоть до самых страшных событий, что приключились в моей жизни, включая мою зависимость от кокаина. Но я спрашиваю вас: а об Авеланже? Что вам о нем известно? Лично я знаю только то, что ему принадлежит автобусная линия, которая называется… «Комета»!
Правда, я очень хотел бы ему верить, но это, увы, невозможно. После того пенальти на итальянском мундиале, после допинг-проб в США я уже не питаю никаких надежд. Я окончательно в нем разочаровался и считал, что я уже заплатил за все на чемпионате мира в Италии… Тогда я думал, что обида на Марадону уже прошла, равно как и после того, что было в «Севилье». Как же я заблуждался… И из-за этого у меня до сих пор болит душа. Авеланж всегда руководствовался в своих действиях бумажками с инструкциями, не задумываясь о том, что важнее всего люди, семья, народ. Народ прежде всего. Поэтому я взбесился, когда увидел, что в Аргентине, после чемпионата мира в Италии, его приняли как героя. Там, ложе для почетных гостей, я отказался протянуть ему руку; он — главный виновник моих слез, которые появились не только из-за поражения. Больше всего меня расстроила несправедливость. И лицом этой несправедливости был Авеланж. Меня успокаивает только одно: интересно, годы спустя сколько людей вспомнит обо мне и сколько о нем? Авеланж или Эль Диего? Вы можете дать ответ на этот вопрос.
Глава 8 БОРЬБА
Кубок Америки-87 и -89
Я чувствовал, что сборную все время предавали.
Когда, наконец, я отправился отпуск в Полинезию после чемпионата мира-86, как я это обещал Клаудии, окружающее виделось мне в розовом цвете. Я ошибался, как же я ошибался!.. Нет, с Клаудией у нас все было прекрасно, великолепные пляжи, мы предавались пороку прямо на них, чем повергли в ужас отдыхавших там голландцев, и количество розданных мной автографов было не таким большим, как это можно было бы себе представить. Проблема заключалась совсем в ином: она была в транспаранте, который появился на трибуне стадиона «Ацтека» после финального матча. На нем было написано: «Извини, Билардо, спасибо». Извини, спасибо? Тогда я понял, что наша сборная, несмотря на то, что является сильнейшей в мире, по-прежнему остается одной из самых преследуемых и незащищенных.
В «Наполи» дела у меня шли хорошо, мы были на пути ко второму «скудетто» и также успешно выступали в Кубке Италии. Все дело было в сборной Аргентины. Полгода спустя после круга почета на мундиале мы все еще пытались получить полагавшиеся нам премии. Тогда я очень разозлился и слал одно за другим гневные послания из Италии. Организовали несколько товарищеских встреч якобы для того, чтобы выплатить нам долги, но никто об этом меня не предупредил, никто со мной не посоветовался… Я хотел играть во всех матчах сборной, как это было всегда, но в то же время хотел добиться уважения к ее капитану и ее футболистам, которые совсем недавно выиграли мундиаль. Это все детали, но детали важные: так, например, когда Билардо за полгода до Кубка Америки-87, проходившего в Аргентине, спросил меня, хочу ли я играть за сборную, я сказал «да», несмотря на то, что прекрасно понимал, в каком состоянии я буду пребывать после изматывающего сезона. В отличие от него Грондона ничего мне не сказал, видимо, так как считал, что после победы на чемпионате мира все и так было предельно ясно. Я хотел быть абсолютно честным: когда моим товарищам по сборной нужен был ответ Марадоны, они его получали, хотя некоторые нас считали «песетерос», мздоимцами — как говорят в Испании, людьми для которых на первом месте стоят деньги. Мы хотели добиться того, чтобы наши права уважали, ничего больше, но тогда появлялись всякие моралисты: «Как это так? В такой стране как Аргентина они хотят легко зарабатывать деньги?». Нет, нет и еще раз нет, ничего подобного: в Мексике я играл, ни на секунду не задумываясь о деньгах, просто один договор, на мой взгляд, так и не был выполнен… И я также завелся, когда Бочини заявил, что без должного вознаграждения он не чувствует себя чемпионом мира.
Обо всем этом мы беседовали с Грондоной на одной из встреч, которая состоялась в Риме в марте 1987 года. Мы оба, Хулио и я, разошлись не на шутку, но в конце концов поняли друг друга. Он ответил на все вопросы, которые я ему задал. Тем вечером сборная Аргентины проводила товарищеский матч с «Ромой» и проиграла. А я вновь начал свою борьбу: нужно было воссоздать здание из руин.