"Побегаем?" - предложил Рай, с наслаждением чавкая оторванным хвостом зебры. У детей резались зубы, и они жевали все, что попадалось, перемалывая в кашу ветки, шкуры. Кровоточащие десны указывали на активный рост новых, постоянных зубов. У Рая уже показались кончики нижних клыков. А коренные прорезались еще в шесть месяцев.
"С полным животом бегают только от врага". - отозвался я, укладывая себя на бок. Мой живот выпирал большим бугром, я лениво посмотрел на Рая из-за этого бугра. Фф-ф, и надо же так объесться - а он еще бегать приглашает.
"Рай, иди сюда". - позвала Асва. Когда он подошел, лежащая мать ловко обхватила его и уложила рядом. Рай хотел встать, но Асва удержала сына: "Лежи, я буду тебя мыть".
"Опасность. - "чирикнула" Мррн. - Идет Рваноухий".
Мы глянули на приближающегося громадного желтого льва. Оба его уха изорваны в драках, откуда и пошла кличка. В этот раз наш террорист малость опоздал. Прогнав гиен, Рваноухий разочарованно уставился на обглоданные кости. Затем неторопливо попер к нам. Взгляд и походка старого воротилы: "Щас приду и всем вам врежу".
"Мррн, прекрати паниковать". - я остановил девочку на полпути. Мррн собиралась трусливо ретироваться. Ее позиция единственно верная: удрать поскорее от льва, но я хотел, чтобы она при этом хранила достоинство, насколько возможно в подобной ситуации. Да, удирать тоже нужно достойно, а не трусить, как гиена, поджавши хвост. Мррн уже свернула хвостик между задними лапками.
"Убегать надо. Он нас убьет!" - пискнула она, оглядываясь на льва.
Я взял голову Мррн обеими лапами, силой заставляя обратить все внимание на себя:
"Если ты убежишь, поджав хвост, Рваноухий поймет, что ты слабая и трусливая. Тогда он догонит тебя и убьет. Ты разве слабая? Ты разве трусливая? Я тебя воспитываю сильной и смелой. Мать тебя воспитывает сильной и смелой. Мррн, ты сильная и смелая. Посмотри на других - они настороже, но они сильные и смелые, уверены в себе и отдыхают. Покажи Рваноухому, что ты сильная, смелая и уверена в себе. Расслабься и ложись".
Загипнотизированная многократным повторением позитивных черт своего характера, Мррн легла. Я обнял ее бок - бок сразу замурлыкал. Так-то лучше, девочка, а то ты на бегу в панику впадаешь.
Лев подходил, кивая гривастой головой. Теперь предупреждала об опасности Тонка, звуки, которые она издавала, очень напоминали высокий, пронзительный свист флейты: расстояние до врага было критическим. Напряжение, охватившее нас, ощущалось все явственнее. Встав, мы пошли вдоль речки. Животы качались в такт шагам. Если бы лев серьезно захотел догнать и "врезать" - мы не смогли бы от него спастись. Но Рваноухий с минуту тилипался за нами, затем свернул к дереву. Ясное дело, он будет лежать на ветке, наблюдать, пока мы не поймаем кого-нибудь, и придет диктовать волю своего величества.
Лев, столь опрометчиво возведенный романтиками всех мастей в ранг "Царя зверей" - взаправдашний террорист-мордоворот. Пользуясь своим грозным видом и силой, лев отбирает и у львиц их добычу. Просто накладывает лапу - поди, поспорь. Львицы же уступают, не столько потому, что он "крутой", нет - они содержат льва как самца, необходимого для продолжения львиного рода. В прайде большинство - разновозрастные львицы и львята, а лев один, реже двое-трое, если они братья.
Но Рваноухий не состоял в прайде, он бродил одиночкой по огромной территории, и часто мы слышали его стонущий зов. По интонации научились определять, в каком настроении пребывает лев. Если он зевал, зевок однозначно говорил, что лев голоден. И вот уже который день Рваноухий ходил по пятам и терроризировал нас, как некогда я - Чанзо. Лев был для меня что кость поперек горла, я ненавидел его, но и слишком боялся, чтобы открыто конфликтовать. Блурри намекнул, что наши с ним весовые категории соотносятся как ниндзя и борца-тяжеловеса, это навело меня на интересную мысль - противопоставить грубой силе ловкость, скорость и смекалку. От раза к разу, когда Рваноухий гнал нас прочь, захватывая добычу, во мне копилась злоба, и требовалась лишь подходящая ситуация и немного сознательного усилия, чтобы направить эту энергию в нужное русло.
Ситуация скоро подвернулась - Гринни засекла автомобиль. Люди приехали и уехали, поставив ловушку. Я вел своих в сторону ловушки, а лев шел следом.
В этот день мы нарочно не охотились, изводя Рваноухого в голодном ожидании. То ли он был старый, то ли ленивый, но сам не ловил, а предпочитал жить за счет нас. Я для виду погонял антилопу, даже поймал ее, но отпустил, когда лев уже был уверен, что пора отбирать. Мы с антилопой разбежались кто куда, своим неожиданным бегством потрепав нервы Рваноухому. Я счел так: если все равно отнимет - пусть антилопа не достанется ни мне ни ему. Досадно было видеть, как "мясо" несется прочь, отделавшись испугом, но радовала унылая морда льва, потерявшего надежду на дармовой обед.