Несмотря на убойную дозу снотворного, одурманившую мозг, ему удалось взвести затвор и выпустить в пол весь магазин одной длинной очередью. Что бы ЭТО ни было, ОНО не выдержит такого огня.
Лежа между передних колес под кабиной, я видел, как днище превращается в решето и разлетается в куски аптечка со всей ее начинкой. "Господи, только бы он детей не прострелил, сумасшедший этот". Вся операция полетела коту под хвост. "Под мой хвост". - горько усмехнулся я. Все-таки придется брать эту машину штурмом, хоть я замышлял усыпить всех втихаря, освободить своих и вызвать полицию.
В кузове послышались испуганные крики. Ага, там же один из местных. Из кабины, разбуженные выстрелами, выпрыгнули двое.
- Чертовщина какая-то под машиной! - крикнул Джон, качаясь на ногах. Непослушной рукой он пытался заменить магазин. Из дула автомата вился дымок. - Осмотреть внизу! Отравило, что ли? Вон Стив валяется - бревно бревном. Как бы самому не сдохнуть.
"Сдохни!" - от души пожелал я, забираясь на капот и дальше, на крышу. Что у меня в арсенале? Три дозы снотворного - и все, что угодно, для быстрого и бесшумного убийства. Я выстроил поверх шкуры "мягкую броню", она скрыла песочно-золотую шерсть, цвет самой брони изменился на черный - цвет ночи. Шлем гладкой, обтекаемой формы защищал голову, свободной была только нижняя челюсть. Блурри подстраховывал меня со стороны, скрываясь где-то в темноте новолуния. Ночь - просто восхитительно темная. Идеальная ночь для смерти. Не моей…
Итак, на спор - три револьвера и два "Калашникова" против зверя, природные ловкость, быстрота и сила которого, дополненные необычайными способностями к выживанию, не оставляют сомнений в том, кто победит в споре.
Не испытывая желания совершать убийство, я готов был убивать, драться насмерть за родных детей.
"Блурри, что в кузове?"
"Дети живы и невредимы. Джон спит".
Один "Калаш" из спора выпадает - хорошо. Нет, это не "хорошо" - это радует. "Нет хорошего, есть то, что тебя радует" - "Предание Мастера", как всегда, содержит ясные и точные формулировки на многие случаи жизни.
Трое, держа наготове револьверы и автомат, заглядывали под грузовик. Я смотрел на них сверху, сидя на кабине. У меня очень плохая позиция: фактор внезапности я могу использовать только раз, а если меня заметят раньше, то просто сшибут, стреляя из всех стволов.
Осторожно шагая по трубам, на которых растянут брезент, я выжидал подходящий момент для броска. Один человек слева, двое справа.
"Блурри, те, что справа - на счете "три" оглуши обоих электрошоком, не смертельно".
"Принято".
Жар охватил меня, в избытке насыщенная адреналином кровь расплавила мысли и чувства, слив их в единое целое с мощью звериного тела.
"1… 2… 3".
Хрупкую тишину разбили выстрелы. Последние за ночь. Захохотала гиена: куцехвостые собаки знают, что значат эти звуки.
Хорошо поставленным механическим голосом Блурри вызвал помощь, после чего замкнул "мобильник" на постоянный сигнал, чтобы полиция могла запеленговать.
Словно око правосудия, высматривающее пытающихся избежать приговора Фемиды, в небе вспыхнул прожектор. Покружив над источником радиосигнала, полицейский вертолет опустился недалеко от машины. Чуть позже подъехал "лэндкраузер" с егерями. Все-таки Джону и Ко не следовало забывать, что они находятся на территории Цаво.
Полисмену удалось отключить телефон, только вытряхнув батарею. Браконьеры лежали там, где их застала внезапная атака. Спящие. Я мог убить всех пятерых, но, поскольку мои дети не пострадали, у меня не было оснований отправлять братию, занимавшуюся противозаконными делами, на тот свет.
- Брион, взгляни - сироты. Украли их эти… Что делать будем? В питомник отправим? - вынеся клетку с гепардиками, рейнджер поставил ее на землю. Перепуганные малыши даже не шипели, когда на них упал луч света от мощного фонаря.
- Не надо их в питомник, Эрик. Посмотри, кто к нам идет - не папаша ли?
- Ты прав, Брион. Наверное, он самый и есть.
Не обращая внимания на егерей, я обнюхивал детей сквозь решетку, успокаивая их нежным мурлыканьем. Они тянулись ко мне лапками через прутья. Положив лапу на клетку, я посмотрел в глаза хранителей закона, щурясь от яркого искусственного света.
- Вот и верь после этого, что зверям чужды человеческие чувства. - вздохнул Брион, на его груди сверкнула шестиконечная звезда. - Дэниел, - позвал он, направив фонарь в сторону егерей, - поищи ключи от этой клетухи.
Из кузова спрыгнул человек.
- Ты меня не там смотрел, Брион. - он протянул ключ с продолговатым кольцом. - Думаю, этот ключ.