Сквозь туман слез, застилающий глаза, я видел Асву - она обнюхивала Рая, лизала головку, пытаясь разбудить от смертного сна. Девочки сидели рядом, на мордочках - ужас и смятение.
Мне стало дико и страшно. Рай - мой первый и единственный сын, любимец семьи, весельчак, душа компании, шалун и заводила во всех играх… Рай погиб… Время неумолимо пожирало секунды "клинической смерти". Даже НанОрг окажется бессилен.
Судьба, до каких пор ты будешь играть со мной? Зачем вынуждаешь в очередной раз идти поперек всех правил? Однажды я видел твой ход - слоны, растоптавшие куст, где жили дети Асвы - пусть не мои, но что с того? Судьба, ты вновь испытываешь меня на прочность, как будто мало было уроков: Асва, попавшаяся в петлю; антилопа, разбившая мне ребра во время охоты; недавнее похищение. Но я отменяю твой приговор.
Схватив Рая за голову, я снял его с колючек и сучьев, положил на землю и лег грудью на обагренное тельце, проникая в раны, исцеляя сердце, легкие, кишочки. С верой в невозможное, надеясь на чудо, я послал слабый электрический импульс в маленький моторчик - сердечко. Оно сократилось - и замерло… Второй импульс - снова сокращение без ответа. Я опоздал! На какие-то несколько секунд! Вне себя от ярости, уже почти не отдавая отчета в действиях, я ударил силой тока, наверное, в два-три раза превышающей максимально допустимую для такого существа, как двухмесячный котенок. Ударил, вложив в разряд всю боль, отчаяние, силу духа и волю к жизни. Рая дернуло так, что он подпрыгнул. Я вырвал нерв из его грудной клетки, и отвернулся, не в силах признать тщетность своих попыток.
Асва не понимала, что я делаю, но разделяла мои чувства. Склонясь над дочерьми, она вылизывала их, будто заклиная от бед.
Последний раз я взглянул на сына. Разрисованный извилистыми полосами, он выглядел умиротворенным, сладко спящим. Вроде бы, его ротик был закрыт… Спи, милый, я уйду отсюда, чтобы не видеть, как тебя подберет какая-нибудь гиена. Твоя кровь на моей груди - я не буду смывать ее, пока она не сотрется сама. Это дань памяти. Прости, Рай.
Я встал и медленно пошел - все тело и даже хвост казались налитыми свинцовой тяжестью. Неожиданно Блурри прыгнул с лапы, где обычно находился, подбежал к Раю и положил свою лапку на его грудь. Через миг, мысленно войдя в мое сознание, он разразился ликующим хохотом:
"Ты сделал это! - выполнив замысловатый, преисполненный радости пируэт, дракончик повис на моем носу. - Ты спас Рая!"
Спас!? Я не поверил, я хотел, страстно желал, но боялся поверить. Блурри снова положил лапку на котенка и сформировал образ кардиомонитора: на экране ровной, непрерывной чередой шли короткие пики, в углу экрана мигали цифры - 103, 102, 104 удара в минуту.
В который раз за свою жизнь я убедился, что Разум должен быть выше Чувств - убитый горем, я не увидел, как движется грудь Рая, а возле его ротика взлетает крохотное облачко пыли. Горечь невосполнимой утраты ослепила меня, и я вполне мог уйти, оставив сына живым, но без сознания, будучи уверенным, что он мертв.
"Если бы ты ушел, я привел бы его к тебе". - ответил Блурри на мои думы.
"Блурри, проверка систем". - запросил я, имея в виду Рая. С детства привыкнув к компьютерам и роботам, я мог мыслить как машина и часто применял фразы из программ в разговорах с Блурри и Гринни, переходя на машинно-компьютерный диалект. Эта привычка осталась и по сей день.
"Уже проверено. Все органы работают нормально". - сказал кибер.
Я лизнул нос Рая - его язычок сразу отозвался на привычную ласку. Еще с минуту я умывал мордочку сынишки, прежде, чем он открыл глаза. Если и был на свете кто-то, более счастливый, чем я, так это Рай. Его глазки-солнышки светились радостью, он обнимал мой нос, слизывал катящиеся по щекам слезы - я снова плакал, теперь уже от счастья. Рай галопом понесся к маме. Правый бок, на котором он лежал, был перемазан кровью и пылью, а левый чистый и гладкий - Рай стал воплощением выражения "Между жизнью и смертью".
Асва попыталась навести глянец на правую сторону котенка, но это оказалось задачей трудновыполнимой: вывернувшись из-под материнских лап и языка, Рай носился, опьяненный восторгом жизни. Он налетел на сестер и устроил неразбериху, явно наслаждаясь оплеухами, которыми его щедро одаривали радостные девочки. К общему веселью присоединились обе ящерицы, и малыши устроили охоту за киберами, которые с удовольствием позволяли прихлопывать себя лапками. С тех пор, как спутник-шпион перестал следить за нами, дракончики жили вместе.