— Зай! — восклицаю я.
Она дергает рычаг крана, перекрывая воду и, растерянно разведя руки, оборачивается к нам.
Вся сырая. Платье насквозь.
Мокрая ткань прилипает к телу, очерчивая маленькую, упругую грудь с острыми, вишенками. На ней лифчика. Только белые узенькие трусы, которые тоже явно просвечивают, практически не оставляя места для фантазий.
В голубых глазах паника и слезы.
Боже, как неудобно. Бедная девочка.
Хватаю с крючка передник, набрасываю на нее и с наигранной бодростью произношу:
— Все в порядке. Просто маленькая техническая неполадка! — беру несчастную Зайку за плечи, буквально силой разворачиваю и вывожу с кухни.
— Какой позор, — стонет она.
— Ничего страшного. Бывает.
— Перед Вадимом так стыдно, — горький шёпот.
— Не переживай. Он даже ничего не заметил.
Хотя это надо быть слепым, чтобы не заметить. Она словно голая перед нами стояла! Надеюсь, у него хватит такта сделать вид, что ничего не было.
Зоя горестно вздыхает:
— Я, пожалуй, не приду ужинать.
— Глупости не говори. Переодевайся, сушись и спускайся к нам.
— Но…
— Никаких, но. Мы тебя ждем.
Через пятнадцать минут она все-таки спускается к нам. Притихшая и несчастная. В коротких шортиках и маечке, с волосами, заколотыми в небрежный пучок на макушке. Они еще сырые, поэтому вокруг лица завиваются мелкими колечками, делая ее похожей на милую ромашку.
Она занимает свое место за столом и ковыряется в тарелке, не поднимая взгляда. Чтобы хоть как-то сбавить градус напряжения, я пытаюсь начать разговор:
— Тебе завтра во сколько в университет?
— К девяти, — угрюмо отвечает Зоя.
— Отлично, у меня как раз получится тебя отвезти.
— Спасибо, — быстрый благодарный взгляд, и она снова поглощена содержимым своей тарелки.
Я смотрю на Зотова и выразительно дергаю бровями, мол, помогай давай. В ответ полное недоумение. Мол, а что я сделаю?
Ох уж мужики. Эмпатии ноль. Правило стеклянный, оловянный, деревянный — это про них.
Снова давлю взглядом. В результате он смущенно кашляет и спрашивает:
— Почему тебя вызвали летом, перед началом учебного года? Обычно в последние каникулы перед универом детишки гуляют до упора.
Зайка снова вспыхивает. Однако берет себя в руки начинает рассказывать:
— Я в одиннадцатом классе вела проект по экологии.
— Какой? — вот любит муж докапываться до мелочей. Адвокат во всем.
— Да ерунда, — Зоя небрежно ведет острым плечиком, — воду проверяла из местных водоемов. Отправила результаты на какой-то всероссийский конкурс и в итоге заняла призовое место.
Слушаю ее и невольно гордость распирает за племяшку.
— Когда поступила, мое резюме один из преподавателей увидел и заинтересовался. Сказал, если проект продолжить и вывести на новый уровень, то в дальнейшем он станет хорошим заделом на дипломную работу.
— Ничего себе перспективы, — Зотов удивленно присвистывает, — у нас помнится никаких резюме не смотрели, и уж тем более не связывались с новоиспеченными студентами. И о том, что такое дипломная работа разговор начинался в последний год. Некоторые так вообще за месяц до защиты носились с вытаращенными глазами, пытаясь успеть хоть что-то.
— Кажется, я немного душнила, — произносит Зайка и смущенно улыбается.
Напряжение постепенно спадает. Она уже не краснеет, как прежде, разговор становится непринуждённым, эпизод с водой забыт.
— Нина звонит, — я киваю на свой телефон. Экран горит, на нем фотография улыбающейся сестры, — да, дорогая!
— Привет Мил, как у вас дела?
— Все отлично. Ужинаем.
— Зоя как? Прилично себя ведет?
Телефон у меня громкий и присутствующим все прекрасно слышно. Поэтому Зайка недовольно фыркает.
— Конечно. Она прелесть.
— Надеюсь, она вам там не сильно помешает.
— Нин, ну какое мешать. Мы сами ее пригласили.
Сестра в ворчливом настроении:
— Целую неделю будет под ногами путаться. Вот вам радость-то.
Зайка снова слышит и обиженно надувает губы.
— Нина! Все нормально! Никто никому не мешает. Она завтра с утра в университет, а вечером мы с ней пойдем гулять.
— А Вадим…
— Вадим тоже весь день работает, — ловлю взгляд мужа, — он, кстати, тебе привет передает.
— Ему тоже привет, — на миг смягчается Нина, потом снова перекидывается на дочь, — ты мне ее там сильно не балуй, ладно?
— Как пойдет, — хмыкаю в трубку.
Вообще-то я намерена очень сильно побаловать племяху, но сестре об этом лучше не знать, а то схватит сердечный приступ.