И правда как только мы встали на стоянку, то начали опускаться на нижние яруса. А потом я увидела подземный мир. Тут было так же ярко, всё сверкало, зазывая посмотреть товар. Мы вышли и меня повели вдоль первых рядов.
Чего тут только не было! Проходя мимо одного из павильонов увидела существ в ошейниках. Живой товар! Меня передёрнуло от вида этих существ и уже собиралась идти дальше, но один из продавцов увидел меня и моё передёргивание. Подошёл и со всей дури как ударил! Я инстинктивно встала в более удобную позу при падении, чтобы получить меньше всего повреждений. Но ничего не произошло. Открыв глаза узрела потрясающую картину. Мой обидчик бился в конвульсиях, а рядом со мной, по кругу стояли мои мужчины. Дильяс же целенаправленно смотрел на гада и будто мысленно избивал, только мысленно. К нам уже бежал другой торговец, оценив положение дел, начал извиняться, молить о прощение, перемежая разные языки в своей речи.
— Госпожа! Госпожа! Сжальтесь! Персме наэ хадаас! Моэ абарвнаж итморне! Пощады. — Почти плача он медленно приближался ко мне. Но остановился, как только Рарх перевёл на него взгляд. — Ми готовы дать самый лучший товар! Ми дать в дар жизни!
— Что мне делать? — Я посмотрела на своих спутников, они тоже переглядывались, явно о чём-то думая.
— Мы примем долг жизни! Но если обманешь! —Сказал Дханк и показал, что может рычать, как настоящий зверь.
Торгаш понёсся к своей палатке. Что-то грохотнуло, потом начали орать. Всё это мы наблюдали со своего места.
— А почему он на меня напал? — Ну не из-за моих передёргиваний же?
— Обычно, так поступают, чтобы сделать рабом. Он бьёт, а потом надевает ошейник и никто потом не докажет, что ты была свободна. — Шок вперемешку со страхом, который был виден на моём лице, заставил их устыдиться. — Это случается не часто, обычно они принимают от правительства разумных на перевоспитание и делают их рабами на определённый срок. А потом отпускают, заплатив им за работу. Так что никто не в обиде. А если и есть жалобы, то их рассматривают в присутствии обоих сторон.
Пока мне объясняли местные реалии мира работорговцев, в палатке всё стихло. Через несколько минут выскочила, женщина? Ну если тело с ножками, бюстом, явно с мою голову, и головой, на которой и волос то почти нет, считать женщиной. За ней скакал наш знакомый, с ним на цепочке шла, шёл, не знаю кто это.
Он-она был маленьким, на вид лет восемь-десять, ребёнком, с золотыми волосами, доходящими ему до талии, уши были как у эльфа, только росли они не вверх, а как-бы вбок, на лбу я увидела какие-то наросты, будто рога. На нём был балахон, руки и ноги в кандалах.
— Ты, по чью душу мы милостливо отдаём один из ценных товаров? — Грозно и каким-то мужским голосом спросила она. Я вышла перед её очи, на меня зыркнули как на врага народа — Лан, давай руку! Пожри вас всё огненная тля!
Она взяла мою ладошку и резанула из неоткуда взявшимся ножиком. А потом поднесла её ко рту ребёнка.
— Вы что! — Я не успела дёрнуть руку на себя, ребёнок уже глотал мою кровь.
— Поздравляю! — Гаркнули надо мной и, подняв валяющегося торговца, пошла прочь от нас.
— И как это понимать?
— Тебе подарили полукровку. Даже не двух, а трёх рас. Это большая редкость! Такие почти всегда погибают в младенческом возрасте. Но я не понимаю, какие расы у него есть. — Дханк разглядывал ребёнка, так будто он не живой!
— Хватит вести себя так, будто он кукла! Или она? — Я совсем запуталась, — Малыш, тебя как зовут?
На меня посмотрели запуганные глаза и промолчали.
— Дорогая, у него нет имени. И это мальчик. Его родители продали его явно в детском возрасте, на кандалах даже возраст стоит четыре-десять лет, потом бы одели другие. Можно даже сказать, почему его продали. В некоторых селениях не хватает денег на еду. Обычно всё выращивают сами, но кое-где начались бунты, перестали поставлять необходимые для посадки семена, выживают как могут.