Я не читаю романов, но о писателе Хэмэле слышал. Как раз на прошлой неделе мы с Бертой смотрели фильм, сделанный по его книге. Не знаю, как его книги, но фильм мне понравился.
– Конечно, – ответил я, напяливая на себя маску полной осведомленности. – Его книжки в мягких обложках расходятся миллионными тиражами. Как раз на прошлой неделе я видел фильм по одной из них.
Мэл Палмэр прямо расцвел:
– Мистер Хэмэл – писатель такого же ранга, как Робинс и Шелдон.
Я было переключил выражение лица на удивление, но тут же погасил его, поймав на себе недовольный взгляд Парнэлла. Затем он обратился к Палмэру:
– Разрешите, я кратко изложу Андерсену суть дела? Если вы, конечно, твердо решили действовать, мистер Палмэр.
Палмэр скорчил гримасу:
– Я-то как раз не хотел бы ничего предпринимать. Но таково желание мистера Хэмэла. Да, пожалуйста, проинформируйте своего сотрудника.
Парнэлл повернулся в мою сторону:
– Мистер Хэмэл с некоторых пор стал получать анонимные письма, касающиеся его жены. Ей двадцать пять лет, а ему сорок восемь. Теперь он начинает думать, что совершил ошибку, женившись на такой молодой женщине. Когда он пишет, а пишет он почти все время, он нуждается в полном уединении, а она предоставлена сама себе и развлекается на свой лад. В письмах говорится, что она проводит время с одним молодым человеком. Работа над книгой у Хэмэла находится в полном разгаре. – Он посмотрел на Палмэра: – Я правильно излагаю?
Палмэр потер свои маленькие ручки одну о другую.
– К тому же добавьте, что уже заключен контракт на экранизацию романа на сумму в десять миллионов долларов плюс на издание в дешевых обложках на миллион долларов, не говоря уже о переводах на другие языки. Мистер Хэмэл уже подписал все контракты, и книга должна быть закончена через четыре месяца.
Я с трудом удержался, чтобы не свистнуть. Ничего себе: одиннадцать миллионов за одну книжку. Живут же люди, не то что я.
Парнэлл тем временем продолжал:
– Эти письма совершенно выбивают мистера Хэмэла из колеи. Они мешают ему сосредоточенно работать.
– Да он просто прекратил работу и не может писать, – вставил Палмэр. – Я говорю ему, что эти письма написаны каким-то чокнутым маньяком и ему просто не следует обращать на них внимания. Если роман не выйдет вовремя, киноконцерны могут возбудить против него судебное дело за нарушение контракта. Мистер Хэмэл говорит, что не сможет дальше работать, пока не убедится, что это всего лишь грязные инсинуации какого-то психа. Он хочет, чтобы за его женой установили наблюдение.
«Опять тоскливая слежка за женой, – подумал я. – Просиживание часами в автомашине, тоскливо и бессмысленно тянущееся время без малейшей информации, потом вдруг что-то происходит, но ты так истомился от скуки и ожидания, так разморился на солнце, что упустил нужный момент. Нет, это поистине худшее из заданий».
– Нет проблем, – вдруг бодро возвестил Парнэлл. – Для этого и существует наша фирма, мистер Палмэр. Я, конечно, совершенно согласен с вами, что самым мудрым шагом было бы, чтоб мистер Хэмэл просто показал эти письма жене, но, как вы говорите, он категорически против этого.
– К сожалению, да. Он находит это оскорбительным. Сначала он хочет, чтобы за ней проследили и через неделю представили ему отчет.
– Он не доверяет жене?
– Видите ли, у него в прошлом очень печальный опыт, который сделал его таким недоверчивым. – Палмэр поколебался, затем продолжил: – Нэнси – не первая его жена. Три года тому назад он женился на женщине такого же возраста, как и Нэнси. Почувствовав свободу и скуку, она сошлась с каким-то плейбоем. Хэмэл застал их вместе и развелся с ней.
– Вот как? – удивился Парнэлл.
– Когда мистер Хэмэл пишет, он от всего отключается. Он работает без перерыва с девяти утра до семи вечера, и в это время никому не разрешается его беспокоить. Ему даже еду приносят в кабинет.
На столе у Парнэлла зазвонил телефон. Нахмурившись, он ответил в трубку:
– Хорошо, через десять минут, – и повесил ее. – А теперь, я думаю, вы пойдете к Андерсену и дадите ему описание миссис Хэмэл, расскажете о ее друзьях, как она проводит время. – Он встал. – И ни о чем не беспокойтесь, мистер Палмэр. Лично от меня передайте мистеру Хэмэлу, что он получит отчет через неделю. После того как закончите с Андерсеном, не забудьте, пожалуйста, зайти к мисс Кэрри, которая сообщит вам о нашем гонораре и обо всем прочем.
Палмэр мрачно заметил:
– Надеюсь, что ваши условия не слишком жестки.
Мясистое лицо Парнэлла сложилось в легкую улыбку.
– Уверяю вас, что мистеру Хэмэлу это вполне по силам и не грозит разорением.
Я повел Палмэра длинным коридором в свой кабинет. Чик тотчас же снял ноги со стола и бросил свой журнальчик в ящик стола. Я представил их друг другу, и они вполне дружелюбно обменялись рукопожатиями.
– Чувствуйте себя как дома, мистер Палмэр. Хотите скотч?
Я заметил, как просияло лицо Чика, но быстро помрачнело, когда Палмэр произнес:
– Нет, нет, благодарю. Для такого раннего часа скотч слишком крепкий напиток. Лучше уж джин.
– Ладно, давай немного выпьем для начала, – сказал я Чику, чтобы немного его приободрить.
Пока он готовил две порции скотча и джин, я усадил Палмэра, и сам тоже сел.
– С вашего разрешения я введу моего коллегу в курс дела. Ведь мы вместе работаем.
Палмэр согласно кивнул и взял протянутый ему стакан с джином.
В нашей фирме в каждой комнате был бар с напитками, но распивать их разрешалось только с клиентами. Мы выходили из положения, когда сами покупали виски на свои деньги и держали запас в ящиках письменных столов.
Я передал Чику информацию, полученную от Парнэлла.
– Итак, мы следим за миссис Хэмэл так, чтобы она об этом не догадывалась, верно?
Палмэр утвердительно кивнул, а Чик воспринял задание с еще меньшим энтузиазмом, чем я.
– Опишите внешность миссис Хэмэл, – попросил я.
– Это ни к чему. Я принес с собой одну из ее фотографий. – И, открыв портфель, Палмэр извлек из него снимок размером 6×10, который протянул мне. Я внимательно всмотрелся в изображение молодой женщины. Это был в высшей степени лакомый кусочек: темные волосы, большие глаза, тонкий нос и пухлые губы, крупная налитая грудь резко топорщила белую ткань блузки. В общем, сложена она была великолепно.
Я передал фотографию Чику, который с трудом подавил готовый уже вырваться стон.
– И как она проводит время, мистер Палмэр?
– Встает она обычно в 9.00 и отправляется играть в теннис со своей лучшей подругой Пэнни Хайби, женой Марка Хайби, адвоката мистера Хэмэла. Завтракает она в «Кантри-клаб», потом катается на лодке или проводит время с друзьями на рыбной ловле. Так, во всяком случае, она говорит мистеру Хэмэлу. – Палмэр передернул своими жирными плечами. – Я не имею оснований не верить ей, но мистер Хэмэл все же считает, что это следует проверить.
– Ну а письма?
– Они со мной. – Он вновь нырнул в свой портфель и на этот раз извлек два бледно-голубых конверта и визитную карточку. Все это он передал мне и взглянул на часы. – У меня еще одна деловая встреча. Если от меня что-нибудь понадобится, звоните. Мистера Хэмэла, пожалуйста, не беспокойте. – Он направился к двери, но затем остановился. – Я надеюсь, что вы понимаете: это щекотливое поручение строго конфиденциально.
– Естественно, мистер Палмэр, – сказал я, награждая его своей очаровательной улыбкой.
Затем я проводил его к Гленде.
– Мистер Палмэр, – представил я его и направился обратно к себе.
Чик, как обычно положив ноги на письменный стол, просматривал одну из анонимок.
– Ты только послушай, – сказал он и прочел: – «…В то время, когда вы стряпаете свою белиберду, ваша похотливая женушка предается любви с Валдо Кармайклом. Скаковая лошадь всегда резвее упряжной, к тому же старой». – Он взглянул на меня и прочел из другого письма: – «Этот Кармайкл умеет делать это лучше вас, и Нэнси это нравится. Секс – привилегия молодых, а куда вы годитесь?» – Он бросил письмо в сторону.