Я пришел домой и сказал жене: «Со мной на север поедешь?» Она: «С тобой, дорогой, куда угодно!»
Жануля очень любила лес, и все лето в выходные мы старались проводить в лесу особенно, когда наступала грибная пора.
В один из выходных большой компанией мы со Светой и Вера с мужем Стасом и Леной пошли по грибы. Ходили очень долго. На станции все упали, отдыхали, еле живые, а Света под собственный аккомпанемент отплясывала. Это так поразило Стаса, что девочку от второй жены он назвал в честь нашей Светы.
Вступительные экзамены проходили на территории учебного лагеря академии, занимающего очень большую территорию, и общее озеро с первым секретарём обкома партии, тогда Григорием Романовым. На этом озере я и проводил подготовку, играя в карты с девочками из библиотеки. Они помогли мне выиграть пари. Подходит майор Толя и говорит, что на «уставах» ставят двойки. Мы поспорили, если он получает два, я его веду в ресторан по выбору, если нет, то мне четыре пива. Вариант без проигрыша, потому что на «уставах» двойки ставят только евреям, а тот был из них. Меня в академию приняли и после первого сентября я начал искать жилье в районе Львиного мостика рядом с Театральной площадью. До этого времени жил в гостинице для приезжающих в академию наук. Через две недели я арендовал на два года пустую большую однокомнатную квартиру недалеко от Академии. Окна и балкон выходили на болото, по которому Люда каталась на плоту. Пришел контейнер с вещами, и ко мне приехали мои девочки. Дети пошли в школу без прописки, в Академии дали справку, что скоро пропишут. Людина школа во дворе, а Света за болотом. Когда меня переводили в Академию, то пообещали, что через два года я вернусь обратно. Наши родители предложили девочек взять к себе, а нам ехать вдвоем. Мы отказались, потому что с детьми это семья, а без них неизвестно что. Жанну поразило обилие в магазинах товаров и продуктов. Конечно не как сейчас, но, по сравнению с Воронежем, коммунизм. Два года решили посвятить культурной программе, с девочками ходили по музеям, в театры, у нас были абонементы в Мариинский театр и филармонию.
Первое время жили на мою зарплату, но Жанне надо работать, а без прописки нигде не берут. Мы из Воронежа не выписались. Мне сказали, что в военкоматы берут без прописки, и Жанулю туда взяли в секретную часть. Это оказалось ее место. На этой работе, начальником секретной части, она получила грамоту президента, а потом и медаль «За трудовую доблесть».
Когда приехали тесть и теща посмотреть, как мы устроились, то они познакомили нас с родственниками, которые жили в Ленинграде. Взаимная симпатия у нас образовалась с семьей Орловых. Бывший разведчик, красавец Костя, и милая санитарка Вера, такими и остались до конца дней. Все эти годы мы приглашались к ним на юбилеи и праздники, а Вера Петровна заезжала к нам. Костя ездить не любил. Очень хорошие, приятные люди, хороша и память о них. Другими друзьями семьи почти сразу стала семья Варягиных, сослуживца по Воронежу, коренные ленинградцы. После увольнения они получили квартиру, и мы к ним тоже приглашались на юбилеи. После ухода из жизни Владимира Александровича чаще уже к нам стала ездить Елизавета Петровна. С началом службы в Академии меня, красавца-летчика, переодели в «черные связисты». Срок присвоения звания майора подходил в октябре, и я развил бурную общественную деятельность, выступал на всех собраниях, стал членом партийного бюро факультета, но все напрасно. Было сказано, как пройдешь сессию, так и получишь. Это случилось в апреле. Тогда же весной снимали фильм к юбилею академии, и операторы пришли к нам на полевые занятия по антеннам. Преподаватель говорит: «Ну что, учиться или сниматься?» Конечно сниматься. Меня снимали чаще других: майор и с усами. В конечном варианте я занял в показе почти столько же времени, сколько заместитель начальника с докладом о юбилее. Меня находит дежурный и приглашает к генералу. Захожу, сидят два генерала, который посылал и который принял, и спрашивают, как проходит учеба в академии. Ответ был один и правильный. В академии на синус-косинусные знания младшего научного сотрудника, профессионально накладываются познания военного дела настоящим образом. Расстались довольные друг другом.
В семьдесят девятом году политбюро партии попало под влияние мифического убеждения о том, что применением вооруженной силы можно заставить человека, страну, мир жить так, как я хочу. И под предлогом помощи народу Афганистана. В интересах защиты социалистических преобразований в эту страну был введен ограниченный контингент войск (целая армия, около пятидесяти тысяч человек). Этот шаг привел к потере репутации и достоинства страны, и показал всему миру агрессивную сущность строя, способного применить вооруженную силу против кого-угодно. Что касается репутации и достоинства, то такие понятия из жизни советского народа исчезли, людей заставляли жить по моральному кодексу строителя коммунизма, а там этих понятий не было. К сожалению, и в нынешнее время о них основательно забыли. Мы под влиянием пропаганды СМИ восприняли, как и положено, «одобрим». С началом либерализации общества стала понятна сущность этой войны Народ победить нельзя, отношения изменяются только с изменением сознания общества.