Любая система управления имеет три фазы: – зарождение; -максимальная эффективность функционирование; -закат (развал системы). Время жизни системы зависит от динамики взаимодействия движущих, противодействующих сил развития и жизни. Похоронные трубы, сопровождавшие уход из жизни трех Генсеков Коммунистической партии, позвучали, как глас истории, обозначающий конец империи, построенной на антинаучных, противоестественных постулатах ленинской философии.
ПЕРЕСТРОЙКА (зрелось)
Перестройка предполагает смену в системах управления правила принятия решений и структуры. Органом (парламент, президент, диктатор). В Советском Союзе была прописанная в Конституции диктатура партии, решения которой в первую очередь определялись идеологией. Когда весь мир осваивал новые технологии у нас в стране кибернетика и генетика были объявлены лженауками и находились под запретом. Структура системы бывает централизованной и децентрализованной. В современных условиях, государства с рыночной экономикой и с различной степенью соотношений этих принципов реализуют их в экономке. Партия, поняв необходимость перемен, занялась косметическим ремонтом системы, не меняя структуры, и не уходя с управленческой роли. Это на несколько лет задержало ее падение.
В адъюнктуре образовалась традиция –по субботам коллективом ходить в баню. Утром кто-нибудь ехал, покупал билеты в класс люкс «обычный билет 30 копеек, а люкс –два тридцать». К двум часам мы загружались пивом, беленькой, колбасой и приступали к таинству. Сначала раза два ходили в парную, потом садились за стол и продолжалось снятие стресса военной службы. Самые полненькие с разбегу ласточкой входили в бассейн, грохот стоял такой, что снаружи бабки шарахались от кассы. И я назвал это –«летающие слоны». У самого вес был небольшой, и я прыгал с бордюра животом вниз расставив руки, поскольку в усах, то получил кличку «летающий таракан».
В декабре вышел с докладом на кафедру и сказал, что это последний вариант работы. Поскольку я был без руководителя второй год. Он перевелся в Москву в Академию Фрунзе, то начальник кафедры сказал, что
руководителем будет он. Потом его фамилию пришлось вырезать из автореферата. Зимой мы с Мельниковым поехали в Петродворец на семинар в НИИ ВМФ к профессору Червинскому Ральфу Александровичу, его упоминал в морских рассказах Виктор Конецкий «мы с матросом Ральфом Червинским играли в шахматы». На следующем семинаре я выступил с докладом и договорился о первом оппоненте с профессором. На заседании совета он отметил мою блестящую защиту. За два часа до этого начальник кафедры решил меня заслушать, но через час я сказал, что моя энергия может уйти на вас и ничего не останется, прекратили, не знаю на пользу или вред.
После защиты готовили документы на преподавателя, но у меня подошел и срок звания. Я пошел к генералу и предложил эти представления объединить, он засомневался, позвонил в отдел кадров и сказал «оформляй». А ребята, которые сначала ждали назначения, получили звания через полгода. После оформления документов в ВАК меня пересадили в преподавательскую в подвал с крысами и всегда полувлажным и прохладным воздухом, но слава богу, за пять лет я там не болел.
Когда поступил в академию у меня появилась мечта увидеть фамилию в расписании занятий со слушателями, стать автором учебника по дисциплине. В восемьдесят шестом году мы выпустили учебное пособие с моей фамилией во главе. Оно было востребован всеми учебно-военными учреждениями страны по нашему профилю.
Кафедра отмечала новый год по очереди на квартирах преподавателей и это создавало на работе атмосферу всеобщей дружелюбности и взаимопомощи. В адъюнктуре на практически всех банкетах тамадой был я. На одном из моих самых удачных был наш преподаватель и он на празднике нового года предложил меня вести программу. Остальные согласились, и это с моей точки зрения был полный провал. Для тамады необходимо знать присутствующих, их увлечения, хобби, предпочтения, тогда тосты получаются конкретные и интересные, с долей юмора. Я никого не знал и получилось сухо и неинтересно. Потом долго я не «тамадил».
Зимой во время каникул слушателей, с преподавателями проводились учения и на одном из них, от заместителя начальника кафедры, я получил искренно определение «гений». По докладу у генерала никак не получался иллюстративный материал, а времени оставалось мало, тогда я сказал– «дайте мне два часа и все будет готово». Мой материал одобрили и тогда прозвучала такая похвала.