Я молча провела ладонью перед глазами, отгоняя наваждение.
Не может быть! Этого просто не может быть! Это я отражаюсь в зеркале!
Барышня сделал неслышный шаг вперед. Я тихо охнула и отступила назад.
Это не отражение. Это призрак. Покойная Женя явилась сюда, чтобы наказать самозванку!
– Не бойся, – сказало привидение и сделало еще один шаг вперед. – Это я.
Я прохрипела что-то невнятное и быстро попятилась назад. Но тут мои лопатки уперлись во что-то твердое, и мне пришлось остановиться.
Я оглянулась. За моим плечом сверкала надраенная кафельная плитка.
Привидение надвигалось на меня медленно и бесшумно. Я сделала попытку вжаться в стенку и потерпела неудачу.
– Не надо, – прошептала я. – Пожалуйста, не надо! Это не я придумала! Меня заставили!
– Не бойся, – повторила покойница и вытянула вперед руку.
Волосы на моей голове поднялись дыбом. Я прикусила нижнюю губу, чтобы не заорать и не привлечь внимание моего тюремщика. Честно говоря, из двух зол я предпочитала привидение.
Рука легла мне на плечо, я съежилась, ожидая, что мертвый холод пронижет все мое тело насквозь.
Но ничего подобного не произошло! Рука привидения оказалась теплой и сильной!
– Это я, – повторила девушка. – Не бойся. Я живая.
– Ты Евгения Борщевская? – прошептала я.
– Я Евгения Борщевская, – повторило мое отражение. И тихо засмеялось.
– Господи! – сказала я.
И медленно съехала на корточки по холодной кафельной стенке. Меня охватило дикое, безудержное облегчение.
Женя присела на корточки передо мной. Минуту мы с жадностью рассматривали друг друга.
– С ума сойти! – сказала Женя. – Ты просто мое отражение!
– Я хотела сказать то же самое, – призналась я. И спросила:
– Можно я до тебя дотронусь?
– Дотронься, – разрешила Женя.
Я протянула вперед дрожащую руку и осторожно дотронулась до ее плеча.
Плечо было настоящее и теплое.
– Убедилась? – спросила Женя.
– Убедилась, – ответила я и убрала руку.
Поднялась на ноги и вдруг вспомнила:
– За дверью мой охранник! Он тебя знает!
– Не бойся, – отмахнулась Женя. – Я мимо него прошла, и ничего. Не узнал.
Я перешла на шепот.
– А вдруг он сюда зайдет?
– Пошли в кабинку, – велела Женя.
Мы заперлись в кабинке. На всякий случай я уселась на унитаз и задрала ноги, чтобы из-под двери не светились две пары туфель.
– Мне сказали, что ты умерла! – начала я.
– Тетка Лена? – спросила Женя, и глаза ее недобро сощурились.
– Она, – подтвердила я.
– Старая сука!
Я нервно икнула. Подобных выражений в моем словарном запасе не было.
– Тварь, – продолжала бушевать Женя вполголоса. – Ничего, потом разберемся. Ты вот что…
Она не договорила, потому что входная дверь приоткрылась. Мы замолчали, прислушиваясь. Но в туалет никто не вошел.
Ясно. Мой вертухай проявляет бдительность.
Я издала характерный горловой звук. Сплюнула в унитаз и что-то неразборчиво простонала.
– Тебе плохо? – спросил охранник недоверчиво.
– Пошел вон! – ответила я слабым голосом и спустила воду.
Дверь закрылась.
Я приложила палец к губам. Слезла с унитаза, открыла дверь кабинки и выглянула наружу.
Никого.
– Где мы можем поговорить? – спросила я. – Мне нельзя надолго здесь оставаться.
– Здесь же и поговорим, – решила Женя. – Завтра. Приедешь вечером, часиков в девять. Полчаса потусуешься в зале, потом пойдешь в уборную. А я тебя найду.
– У тебя есть план?
– Есть, – ответила Женя. – Я вызвала частного детектива из Москвы. Он нам поможет.
– Хорошо, – пробормотала я и пошла к умывальнику. Женя хотела выйти следом, но я замахала ей ладонью.
– Сиди на месте! Выйдешь после того, как я уйду!
Подумала и восхищенно добавила:
– Господи, как ты не боишься?! Мимо охранника прошла, и хоть бы глазом моргнула! Отчаянная! Головой ведь рискуешь!
– Да ладно, – беспечно ответило мое отражение. – Умирала я уже! Столько раз умирала, что страх закончился.
И шепотом напомнила:
– Завтра! В половине десятого! Здесь!
– Хорошо, – ответила я.
Еще раз ополоснула лицо и пошла к выходу.
Охранник беспокойно топтался возле двери. Увидев меня, он расцвел, насколько это возможно при такой физиономии, и воскликнул:
– Ну, слава богу! Умирающий лебедь, наконец, явился!
– Соскучился? – огрызнулась я.
– Врача хотел вызывать, – ответил цербер. Я внутренне содрогнулась. С некоторых пор у меня появилась стойкая аллергия на это слово.
Мы вернулись в зал, где я заставила себя просидеть еще около часа. И даже еще раз посетила туалет. Но с Женей больше не увиделась.
Второй раз я провела в уборной не меньше пятнадцати минут. Пускай мои мордовороты привыкают к мысли, что посещение дамской комнаты – дело ответственное. В следующий раз будет меньше вопросов, почему я там застряла.
Домой я приехала далеко за полночь. Упала на покрывало, не раздеваясь, и сразу провалилась в сон.
Следующий день описывать вам не буду. Скажу только одно: я поняла значение слова «томиться».
Я томилась до самого вечера.
И только в восемь часов начала собираться в развеселый ночной клуб с дурацким названием «Зеленый апельсин». Интересно, почему апельсин зеленый? Либо он незрелый, либо претендует на неординарность.
И в том и другом случае хочется сказать: ну и дурак!
Я собиралась очень медленно, без конца поглядывая на часы. Но время тянулось еще медленней, чем мои сборы. Наконец я собралась, прихватила сумочку с мобильным телефоном, позвонила шоферу, распорядилась подать машину.
И лишний раз поразилась тому, насколько быстро я освоила хозяйский тон. Интересно, отвыкать от него будет трудно? Потому что отвыкать-то придется!
Шофер Миша откликнулся покорным возгласом:
– Через минуту подъеду.
Я положила трубку, взглянула на себя в зеркало в последний раз и пошла к двери.
Спустилась по лестнице, небрежно ответила на корректный поклон дворецкого, и уже хотела направиться к выходу, как вдруг меня окликнул тетушкин голос.
– Женя!
Я запаниковала.
Интуиция у мадам Володиной была просто дьявольской, в чем я уже имела возможность убедиться. Интересно, что произошло? Она каким-то образом унюхала, что от меня пахнет запахом племянницы?
Я медленно повернулась, считая про себя до пяти. Старая злая колдунья стояла у открытой двери столовой.
– Ты уходишь? – спросила она.
– Да, – ответила я, стараясь говорить небрежно.
Мрачные тетушкины глаза обшарили меня с головы до ног.
– Куда, если не секрет?
– Не секрет, – ответила я. – В ночной клуб.
– В какой?
Я завела руки за спину и незаметно стиснула кулаки.
– В «Зеленый Апельсин». Ты же знаешь, я люблю это место.
Тетушка недоверчиво поджала бледные губы. Сейчас она подумает, сложит два и два и поймет, что внезапно полюбить чуждую ей ночную жизнь Валерия Аргунова никак не может. И сделает вывод, что у Валерии Аргуновой есть какие-то скрытые причины посещать эту многолюдную тусовку.
Что будет дальше?
Тетушка не разрешит мне ехать, и мы с Женей потеряем друг друга!
Я похолодела при этой мысли. Но тетушка осмотрела меня еще раз и спросила:
– Что это ты пристрастилась к гулянкам?
– А что, нельзя и погулять? – спросила я дерзко. И добавила, глядя ей прямо в глаза:
– Напоследок…
Тетушка слегка смутилась. Она всегда немного смущалась, когда разговор так или иначе, касался моего невеселого будущего. Что ж, приятно видеть, что не все человеческие чувства умерли в душе родственницы.
– Почему же нельзя, – ответила она почти дружелюбно. – Можно. Конечно, можно.
– Вот спасибо! – поблагодарила я.
Повернулась к ней спиной и двинулась к двери, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не побежать.
– Женя!
Вот приспичило старой заразе! Я могу опоздать на встречу с Женей! Она не дождется и уйдет. И где мне ее искать?