Симуш посмотрел, посмотрел на рисунок и, круто повернувшись, пошел в класс. У него от обиды даже губы побелели. Лицо — темнее тучи! Я знаю, что Симуш очень вспыльчивый, и встревожился. «Не выкинул бы какой штуки!» — забеспокоился я и побежал следом. Ребята за моей спиной, уже не сдерживаясь, громко захохотали. И, скажу вам, почувствовал я себя — препротивно. Только сейчас понял, насколько все-таки болезненно задел меня рисунок. «Никогда так не поступлю. Что бы ни случилось!» — поклялся я мысленно.
Симуша я догнал у дверей класса. И именно в эту минуту оттуда вышел Павлик-Карлик. Увидев нас, он растерялся, но затем, сделав вид, что ничего не боится, хотел проскользнуть мимо. Симуш вцепился в него, как коршун.
— Здравствуйте, ваша милость! — процедил он сквозь зубы.— Я тебе покажу, как издеваться над товарищами!
Павлик-Карлик, испуганно заморгав, залепетал что-то, точно у него язык цеплялся за зубы.
— А что… я… Я не виноват. Мне велели!
— Кто тебе велел?! — зарычал Симуш.
— Уж если говорить всерьез,— вмешался я,— не мешало бы разобраться поначалу, а потом рисовать карикатуры. Знаешь, за что попало Лизук?
— Мне велели,— повторил Павел.
— Кто? Кто велел!? — закричал Симуш.— А ты… Ты сам?
Но тут в коридоре показался наш классный руководитель Николай Иванович. Он еще издали окликнул нас:
— Что это такое? Что у вас происходит?
Симуш выпустил Павлика-Карлика и уставился в окно. Павлик-Карлик, оправив измятую рубашку, плаксиво пожаловался классному руководителю:
— Семенов и Михайлов хотели меня излупить за карикатуру, Николай Иванович.
«Эх,— тоскливо подумал я,— получим теперь на орехи! И зачем мы с ним связались?» Николай Иванович сурово оглядел нас и поманил пальцем:
— Так. А ну, следуйте за мной оба!
Нам ничего не оставалось, как отправиться в кабинет директора. А там — досталось нам крепко! Из кабинета мы выскочили, словно в бане побывали. До самого конца уроков у меня горели щеки. Директору мы пообещали впредь вести себя хорошо. И хорошо учиться. А вообще, на душе у нас ворочалась обида. Ведь вины-то за собой мы не чувствовали!..
История эта как-то сама собой забылась. Правда, с Павликом-Карликом мы по-прежнему не разговаривали, не могли простить его.
Кончалась вторая четверть. Приближался новый год. Дела свои школьные мы с Симушом значительно поправили. (Наши дневники поосвободились от «двоек». Симуша даже начали хвалить на классных собраниях. И все же арифметика была самым слабым местом в нашей жизни.
Предстояла контрольная работа за четверть. И на пионерском сборе было решено подтянуться и по этой линии. Договорились, что после уроков будем оставаться всем классом и решать сложные примеры. Наши отличники должны были помочь более слабым. Само собой считалось, что Павлик-Карлик будет главным репетитором.
В тот день после звонка никто не ушел домой. Мы с Симушом достали чистые новые тетради и разложили их на парте. И вдруг все увидели, как Павлик-Карлик собрал свой портфель и направился к выходу.
— Ты куда, Павел? — удивился Кируш.
— Домой,— спокойно ответил Павел.
— Как? А решение отряда? Ты забыл, что решили готовиться к контрольной? — спросил Гриша.
— Не забыл.
— В чем дело? Ничего не понимаю,— еще пуще удивился Кируш.
— Мне лично никто не велел,— также невозмутимо и даже равнодушно ответил Павлик-Карлик.— И потом, у меня дела…
И дверь за ним закрылась. В классе застыла тишина. Мы смотрели друг на друга, ничего не понимая. Кто-то шумно выдохнул.
— Вот вам «цвет» школы! — намеренно подражая директорскому тону, проговорила Катюша.— Видели какой он красивый?
— Не цвет, а чертополох,— иронично уточнил кто-то.
— Правильно,— поддержали его.— От чертополоха ягоду не жди.
Ошарашенные ребята молчаливо разошлись по домам….
Шли домой и мы с Симушом. Нам было стыдно за Пашу.
Мнимый чемпион
Накануне зимних каникул по школе распространилась весть: «После каникул состоятся лыжные соревнования. Первые десять лыжников поедут на районные соревнования защищать честь школы!»
Эта весть всех взбудоражила. Куда ни пойдешь, всюду только один разговор — о предстоящих лыжных соревнованиях. Все метят в чемпионы. О втором и третьем месте даже речи нет.