- А никак, - со смешком сказал он. – Летишь себе и летишь… в грузовом трюме.
Сперва я не поняла, а потом до меня дошло.
- Что? – пораженная, воскликнула я. – В трюме? Почему? С какой стати?
- С такой! Погрузили капсулу, как чемодан, дрон обесточили… не видно ничего, не слышно, сидишь, как в гробу… красота!
- А… дедушка? – робко спросила я.
- А что – дедушка? Правила есть правила, инструкции и все такое. Он, знаешь ли, не президент, личного самолета у него нет.
Ну, президент – не президент, а Ванькин дедушка мировая знаменитость, ведущий специалист в какой-то там области. Наши все чуть с ума не сошли от радости, когда он два года назад решил поработать в нашем институте. Сам приехал и внука единственного с собой привез. А про Ванькиных родителей я и не спрашивала никогда, неудобно было. Мало ли, может, там трагедия какая-нибудь. У нас в городе почти половина ребят сироты, живут в интернате при школе.
Этот дедушка, Павел Петрович, он и вправду величина. При нем институт кучу денег получил, город вырос чуть ли не вдвое, каждую неделю всякие ученые приезжают. И если даже такой человек не смог провести ребенка в салоне самолета, то что уж говорить о нас, простых смертных?
Самолет был уже практически над нами. Я включила зумм на полную мощность, и самолет стал быстро приближаться. Стали видны детали: заклепки, люки какие-то, иллюминаторы.
- Сильвия, ты что? – крикнул Ванька. – С ума сошла? Остановись!
Куда там! Позабыв обо всем на свете, я продолжала стремительно набирать высоту, благо мой дрон был оборудован для вертикального взлета. Ванька вцепился в меня, но что мне его хиленький поводок? Тьфу, говорить не о чем!
- Дурак! – крикнула я. – Лучше отцепись!
- Сумасшедшая! – вопил Ванька, не ослабляя хватки. – Разобьешься на фиг! Назад!
Я нырнула вниз, потом резко рванула вверх и в сторону, чтобы стряхнуть с себя упрямца, Ванька не удержался и с воплем отвалился от меня, а я, ничем уже не сдерживаемая, помчалась ввысь. Я уже видела лица людей в иллюминаторах, и мне вдруг ужасно захотелось, чтобы и они меня увидели. То-то удивятся!
- Стоять, Сильвия!
Громовой окрик мистера Сандерса ожег меня, словно кнут породистого скакуна, и я прибавила скорости. Не без труда – поводок нашего летного инструктора мог удержать любого хулигана. Любого, но, как выяснилось, не меня – мой замечательный, мой чудесный дрон продолжал упрямо карабкаться в небо, пусть даже и с заметным усилием.
- Эрик, держи! Крепко!
Папа сломя голову бежал от костров. Оказавшись на открытом пространстве, он вскинул руку и словно бы прицелился в меня.
- Папа, все в порядке! – крикнула я и тут же поняла, что – нет. Далеко не все. Ибо я вдруг потеряла управление. Я вообще перестала чувствовать дрон, а потом обнаружила, что падаю.
Земля, крутясь, приближалась с каждой секундой, я делала отчаянные попытки оживить дрон, ничего не получалось, и я с ужасом поняла, что еще немного, и я разобьюсь. В хлам, в лепешку, в груду искореженного пластика. И ничего, ничегошеньки нельзя поделать!
Ой, мамочка, какая же я дура!!!
В ожидании страшного удара я зажмурилась… попыталась зажмуриться, но шторки не работали, окуляры не втягивались, и я, вытаращив глаза, неслась навстречу смерти.
А потом вдруг остановилась.
Я болталась метрах в пяти над лужайкой, медленно снижаясь, и внизу стояли люди, и мама, очень бледная, и папа с поднятыми руками. Мистер Сандерс аккуратно и очень точно опустил меня прямо ему в руки. Папа крепко прижал меня к себе и молча, очень быстро, пошел прочь. Мама поспешила за ним.
- Выпендрежница, - с обидой сказал кто-то из девчонок. – Испортила праздник.
Я ничего не ответила. Наверное потому, что в глубине души была полностью согласна.
Быстрым шагом, почти бегом, родители вернулись домой, папа с каким-то остервенением швырнул меня на стол и аккуратно положил рядом пульт. Мама повалилась на диван и заплакала, папа присел рядом и обнял ее за плечи. На меня никто не смотрел. Минут через пять мама перестала плакать и выпрямилась, судорожно вздохнув.
- Все, - гнусавым от слез голосом проговорила она. – Уже все. Я в порядке. Идем, надо позвонить.