Вообще-то, такое у нас бывает, хоть и нечасто, после сильных гроз. И всегда взрослые следили, чтобы мы не выскочили за Периметр. А то мало ли что, включат его, а мы – снаружи! Но сегодня никаких взрослых рядом не было, все, видимо, занимались своей аварией, так что я беспрепятственно, хотя и не без внутреннего трепета, вышла за пределы города.
Вот казалось бы, что тут такого? Полметра вперед, полметра назад, какая разница? Ан нет! Там и воздух свежее, и небо голубее, и трава зеленее. И вообще – свобода! Полная и бесконтрольная, от которой кружилась голова и внутри все сладко сжималось в ожидании невероятных приключений.
И я с торжествующим воплем рванулась им навстречу.
***
Тот дом я заприметила еще прошлой весной, во время очередной обзорной экскурсии. Он располагался далеко, в излучине реки, его закрывали цветущие яблони, но я успела заметить, какой он чистенький, ухоженный, совсем не заброшенный, а очень даже жилой. И весь год я изнывала от любопытства, кто же там живет? Спросила как-то у папы, но он только глаза вытаращил: какой-такой дом? Не выдумывай, Сильвия, тебе показалось, и вообще, побольше времени учебе уделяй. Я еще тогда подумала, что он врет, а вот сегодня смогу в этом окончательно убедиться.
Я не торопилась, наслаждаясь полетом и свободой, то взлетала высоко-высоко, то снижалась к самой земле. И настроение у меня было расчудесное. Впереди у меня был целый день. А к вечеру я вернусь, и мама с папой ни о чем не узнают. Не то, чтобы я собиралась им врать, просто необязательно же обо всем докладывать, правда? Имеет же взрослый человек право на личную жизнь?
Дом стоял на прежнем месте, никуда не исчез, чего я слегка опасалась, и теперь я ясно видела, что в нем кто-то живет: светлые занавески колышутся в распахнутых окнах, на подоконнике цветы в горшках, гремела посуда и доносился ванильный запах сдобы. Я пристроилась в кроне какого-то дерева и принялась наблюдать.
Очень скоро из дома вышел человек. Был он босиком и в синих шортах. На крыльце он остановился, жмурясь на солнце и почесывая голый загорелый живот.
- Я на речку! – крикнул он в полумрак дома. Ему что-то неразборчиво ответили. Человек сморщил нос. – Да ладно, что я, плавать не умею?
Он спрыгнул с крыльца и побежал к реке. А я тихонечко последовала за ним. Было в нем что-то необычное, что отличало его от других людей, только я никак не могла сообразить, что же именно.
Сбежав с кручи, человек с разбегу влетел в речку, подняв тучу брызг, нырнул, вынырнул и, размашисто загребая руками, поплыл на противоположный берег. Я решила, что я плаваю быстрее, и мысль эта доставила мне удовольствие. Включив дальномер, я определила ширину реки и заодно вычислила скорость, с которой плыл человек. И когда он выбрался на берег и стал прыгать на одной ноге, вытряхивая воду из уха, я машинально сняла параметры и с него. И сразу поняла, что мне в нем показалось странным.
Человек был мал. Точнее, он был коротышкой, метр тридцать один. Против, например, маминых метра шестидесяти пяти, а ведь она ниже всех моих знакомых. А этот человек, оказывается, еще ниже. Карлик, наверное, с брезгливым сочувствием подумала я.
Карликов я видела. Не лично, конечно, а по телевизору. Как правило, их опекали другие люди, нормального телосложения: держали за руку, не позволяли отходить далеко, подсаживали в транспорт, давали еду. В школе нам объясняли, что карлики – обычные люди, только маленького роста, и поэтому нуждаются в помощи здоровых. Я так думаю, они мутанты.
Мне стало ужасно интересно, и я бесшумно скользнула к густым зарослям ивняка на берегу. Ваньке расскажу, вот он обзавидуется, подумала я.
Карлик поплыл обратно. Теперь он плыл медленнее, его сносило течением все ближе и ближе ко мне, так что я даже забеспокоилась, тем более что заросли на поверку оказались не такими уж густыми. Карлик вдруг нырнул, а потом вынырнул уже совсем рядом со мной, ухватился за корявый ствол, нависший над рекой, подтянулся и уселся на скользкое притопленное дерево, фыркая и мотая головой. Я сидела тихонечко, как мышь, и карлик меня не видел. Посидев несколько минут, он встал и, держась руками за ветки, перебрался на берег. Меня он по-прежнему не замечал, но тут я совершила роковую ошибку – я тихонечко последовала за ним.