- Нет! – закричала я. – Нет, папочка, умоляю! Я сама, сама! Ну пожалуйста!
Не нужно мне ничего рассказывать! Мы должны сами, вдвоём: я и мой дрон! Это как первое свидание, третий тут неуместен. Мы будем изучать друг друга, открывать себя для другого, неторопливо, вдумчиво, наслаждаясь каждым мигом. Чтобы, в конце концов, стать единым целым. Вот как должно быть. И никак иначе. Папа, прости меня, мама, ты тоже прости, не хмурься, я вас очень люблю, но я должна сама!
- Послушай, Сильвия, - папа вдруг стал очень серьезным. – Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, поверь. Но и ты должна понять меня – я обязан. Я поручился за тебя. Перед многими людьми. Перед целым научным коллективом, который создал этот дрон. Он уникален, второго такого просто нет. И если с ним что-то случится, по твоей неосторожности или самоуверенности, как я тогда буду выглядеть перед коллегами? Подумай, сколько в него вложено труда, не говоря уж о деньгах. Да, дорогая моя, ты уже достаточно взрослая, чтобы с тобой можно было говорить об этом. Поверь, этот дрон нам с мамой просто не по карману… да и никому, пожалуй. Это не просто подарок, это научный прибор высочайшей ценности, который город доверил испытать именно тебе. Хотя были и другие кандидаты, как ты понимаешь.
- Ого, - только и смогла выговорить я. И уже совсем другими глазами посмотрела на свой новый дрон.
Честно говоря, сам факт того, что для испытаний выбрали меня, я восприняла достаточно спокойно. Иначе ведь и быть не могло. И дело даже не в том, что я старшая, подумаешь, это ничего не значит. Ваньке, например, двенадцать через три дня исполнится, Надин – через месяц, а до конца лета человек десять-пятнадцать формально станут моими ровесниками. Просто я – лучшая, говорю это с полной ответственностью и без лишней скромности. Даже Ванька, который спит и видит, как станет испытателем, и тот признает мое превосходство. Вообще-то показатели у нас практически равные, но если мне все дается легко и играючи, то Ванька старается изо всех сил. Он вообще очень упертый парень, а это, как утверждает мистер Сандерс, ничуть не менее важно, чем исходные природные способности. Лет через пять, говорит он, тебе, Сильвия, придется попотеть, чтобы быть с ним на равных. Что ж, может быть он и прав, но пока лучший оператор дрона – это я, и никто другой.
Так что, повторю, свою избранность я восприняла как должное. Другое взволновало меня по-настоящему: мой дрон уникален. Так сказал папа, а он врать не будет. Так в чем же его уникальность? Что он умеет, каковы его возможности? И я засыпала папу вопросами.
Что ж, ответы меня не разочаровали. Начать с того, что дрон оказался на ядерной тяге. А это значит, что ему не нужна подзарядка, он может функционировать в любое время суток, при любых погодных условиях. Высота полета, скорость, маневренность, функционал манипуляторов, оптика, десятки разнообразных сенсоров - все это поражало воображение. Папа говорил и говорил, а я тихо балдела, потрясенная открывающимися передо мной перспективами. Это было похоже на сказку. Или на то, как будто вам вместо трехколесного велосипеда предложили крутой байк.
- Разумеется, все эти функции требуют тщательных испытаний, - продолжал папа. – Вот тебе программа, - он вывел на уником длиннющий список, прокрутил его с такой скоростью, что у меня зарябило в глазах. – Я тебе ее скину, будь добра внимательно ознакомиться. Программа рассчитана на две недели, так что тебе придется потрудиться… Понятное дело, от занятий ты освобождена, - небрежно добавил он. – В школе предупреждены.
Как говорится, уж поперло, так поперло! Мало того, что у меня появился уникальный супердрон, мало того, что я буду его тестировать, как настоящий испытатель, так за все это счастье мне еще и каникулы внеплановые! Юху, это лучший мой день рождения!
Завопив от счастья во все горло, я заметалась по гостиной, выделывая немыслимые пируэты, натыкаясь на мебель и стены, сшибая вазочки и безделушки с полок. Папа, спотыкаясь и падая, метался за мной следом, пытаясь спасти все самое ценное, тщетно взывая к моей совести и разуму. Мама рухнула на диван и хохотала до слез. Шум стоял такой, что слышно было, наверное, в соседнем квартале. Ну в соседнем доме уж точно, потому что в самый разгар веселья экран уникома засветился, и на нас осуждающе уставилась конопатая физиономия.