- Не знаю, - устало сказала я. Я вдруг почувствовала себя вымотанной донельзя. – Ничего я, Эдька, не знаю. Думала, возьму вас за горло, вытрясу всю правду, и все встанет на свои места… А оно не встает…
- А потому что не тех за горло брала! – буркнул Эдик. – У родителей надо было спрашивать. Или у этих… у техников ваших… Они-то, черт возьми, знают!
Он был прав, конечно, только я свои силы оценивала трезво. А потом мне пришла в голову гениальная идея. Точнее, не гениальная, а отчаянная. От слова «отчаяние».
Зачем задавать вопросы? На которые никто не ответит? А ответит, так соврет. Да так умело, что я опять начну сомневаться и доверять тем, кто врет.
Я не хочу больше никого ни о чем спрашивать! Я хочу отвечать. На те вопросы, которые люди – нормальные люди! живые люди! – не могут получить ответа.
Я сама буду этим ответом!
***
- Я выхожу!
- Уверена? – с сомнением спросил Эдик.
- Всю жизнь в пещере не просидишь.
- И то правда, - согласился он. Вздохнул, скорчил недовольную физиономию. – Влетит, - пожаловался он. – Как пить дать. Отправят к родителям. Я раньше домой хотел, к ребятам, думал, чего меня каждое лето к бабушке с дедушкой отправляют, скучища же.
- А теперь?
- А теперь фиг я уеду, - твердо сказал Эдик. – Если только меня свяжут и в чемодан запихнут. Мы, Сильвия, теперь с тобой друзья, а друзей не бросают. Так что ты пользуйся пещерой, когда надо, - щедро предложил он. – Пересидеть или еще что.
- Спасибо, - искренне сказала я. – Надеюсь, не придется. А там кто знает.
Мы вылезли наверх, и Эдик тут же зажмурился от яркого солнца. А мне солнце не было помехой, поэтому я сразу заметила неподвижную черную точку в голубом небе. Сканером я пользоваться не стала, понятное дело, просто включила оптику на полную мощность. Это был беспилотник.
- Нас ищут, Эдька.
Эдик только плечами пожал – мол, ищут, ясен пень. Ничего другого и ждать не стоило.
- Расходимся? – спросил он.
Я кивнула. Мы помолчали, а потом Эдик протянул мне руку. Замешкавшись всего на милисекунду, я осторожно вытянула манипулятор, и мы обменялись торжественным рукопожатием.
- А ты крутая девчонка, - с уважением сказал он. – Здорово, что мы с тобой познакомились.
- Здорово, - совершенно искренне согласилась я, и мы расстались.
Не медля ни секунды, я рванула подальше от дома. От родного дома, наполненного ложью и предательством, к другим людям. К тем, которые как Эдик. Которые живут себе поживают в своих белковых телах, с рождения и до смерти, и знать не знают обо мне, о Ваньке, о Вилли, о Надин... О нас, операторов дронов, сидящих в бочках… Догадываются, подозревают, делятся более мене достоверными слухами, но ничего точно не знают. И не узнают, если я им об этом не расскажу! Должен же быть кто-то, кто захочет узнать правду.
А в том, что такие люди найдутся, я была уверена на сто процентов. Главное, улететь подальше от города. И мой великолепный дрон поможет мне в этом! А если даже я разобьюсь… пусть! Пусть им будет хуже! Может быть, хоть на минутку им станет стыдно, и они пожалеют о своей лжи!
Гнев и обида, бушевавшие во мне, слились в такую гремучую смесь, что я могла бы лететь на ней не хуже, чем на ядерной тяге.
… Я не разбилась. Но и до людей не долетела. Просто мир вокруг меня вдруг стал плоским, черно-белым, и начал стремительно сужаться и отдаляться от меня. Не понимая, что происходит, я изо всех сил цеплялась за ускользающую реальность, а мой дрон вдруг перестал подчиняться мне, самостоятельно спланировал на плешивую макушку невысокого холма и замер там, не реагируя на мои приказы…
Поводок, успела подумать я. Черт знает какой силы и длины поводок. А потом погрузилась в небытие.
Когда же я очнулась…
Нет! Не так! Когда меня включили – вот правильное слово! Потому что я, Сильвия Хантер, двенадцати лет от роду, - не человек, я просто куча интеллектуальных микросхем. Ну и кусок бездвижного мяса заодно.
Если оно есть, конечно, это мясо.
Существует ли оно на самом деле, мое белковое тело? Или его нет и не было никогда? А я просто искусственно созданное существо, механизм, робот…