Наступило молчание, которое было красноречивее всяких слов.
Детей мало, слышалось в этом молчании. Очень-очень мало, а младенцев и вовсе, наверное, нет. Женщины перестали рожать, надеясь на простое везение, теперь они ждут вакцину, это их право, но весь ужас в том, что вакцины скоро не будет. Совсем не будет. Останутся повзрослевшие «овощи», от которых нет никакого проку. А дети, нормальные дети, растущие и развивающиеся вопреки злой воле чужаков, очень скоро перестанут отличаться от них.
И это будет второй акт драмы.
… Если не обеспечить приток новых доноров…
- Я решу эту проблему, – прервал молчание генерал.
Свенсон кивнул. Он не спросил, как именно Коллинз собирается ее решать. Бывают вопросы, на которые лучше не знать ответов. Да профессор Свенсон и не нуждался в них – дураком он отродясь не был.
***
Через несколько дней база приняла новых гостей – четырех женщин на последнем месяце беременности. У двоих из них это были первые роды, и окончились они трагедией – несмотря на все усилия, дети подцепили нейровирус со всеми вытекающими.
Если бы генерал Коллинз мог все сделать сам, он бы ни на секунду не задумался. Он никогда не боялся ответственности. Но генерал был военным и ни черта не смыслил в медицине.
Круг посвященных был невелик: супруги Канн, Свенсон, Рю и еще несколько человек, без которых заговорщики не могли обойтись, и в чьей преданности генерал Коллинз был уверен.
Наверное, то, что они сделали, можно было назвать подлостью. Даже преступлением это можно было назвать без всякой натяжки. Но маленькая группа людей об этом не думала. Их больше заботило будущее всего человечества, чем двое искалеченных детей.
- Это должны быть первенцы, - настаивал генерал. – Это будет правильно с политической точки зрения.
- Какая политика? – пронзительно возмущался Рю, размахивая руками. – При чем тут какая-то политика? Нет никакой политики и не будет уже никогда! Сгинула она, понимаете?
- Это вы ничего не понимаете, умники ученые. Сидите тут за мной, как за каменной стеной, и ни черта не знаете, что происходит в мире! Короче, или будет так, как я сказал, или я сворачиваю эксперимент!
Генерала неожиданно поддержал профессор Свенсон, остальным было все равно, и судьба первенцев была решена.
Несчастным детям дали пустую вакцину. Женя Канн произвела забор крови у бесперспективного донора шестнадцати лет, отфильтровала плазму, а Родерик Канн ввел ее в пуповины первенцев. Это было безумно, невероятно тяжело – собственными руками отнять у ребенка верный шанс вырасти здоровым и счастливым. Генерал боялся срыва, боялся истерик… в основном, со стороны Родерика – Женя казалась ему более жесткой, более защищенной… но ничего такого не произошло. Супруги Канн справились блестяще.
Потому что у них была дочь. А дочери нужно было лекарство.
***
По миру поползли тяжелые гнетущие слухи.
… Вакцина не действует. Вакцина действует, но не на всех. Вакцина не действует, если матерям больше тридцати лет. Вакцина действует только на представителей определенной расы…
Большинство ученых сперва возмущались и с пеной у рта опровергали эти глупости, но довольно скоро возмущение пошло на убыль, а там и вовсе сошло на нет. Ученый мир запросил тайм-аут, а спустя несколько дней разродился сенсационным коммюнике.