Я перебирала в памяти события последних дней и удивлялась, как много вместилось за столь короткое время. Моя жизнь изменилась. Словно жила себе Сильвия Хантер, а потом раз – и на ее месте совсем другой человек! Родителям, наверное, трудно будет смотреть мне в глаза…
Спохватившись, я набрала номер мамы. Телефон молчал наглухо. И папин тоже. Что ж, нечто такое я и предполагала – я в тюрьме. Почти как она.
Я вспомнила «Активное отделение», и мне стало так тошно, что я вскочила и заметалась по комнате, натыкаясь на стены. Потом вызвала Ваньку. Он ответил сразу же.
- Я хочу выйти отсюда, - потребовала я и сама удивилась, услышав в своем голосе истерические нотки. Собственно, я и собиралась изобразить нервную барышню, но что это получится так натурально, не ожидала. И даже испугалась немного
Спокойнее, Сильвия, спокойнее! Держи себя в руках!
- Ты понимаешь, Сильвия, - мягко начал Ванька (черт с ним, пусть уж так и будет Ванькой), но я его перебила.
- Я хочу выйти отсюда! – заорала я. – Я не могу сидеть взаперти, понимаешь ты это? Я хочу на волю! – Вдруг отличная мысль пришла мне в голову. – Интересно, - с ехидством спросила я, - окна здесь бронированные?
- А-а-а, - протянул Ванька, явно растерявшись. – Э-э-э… Погоди минутку, Сильвия.
Он отключился. И очень скоро щелкнула, отворяясь, дверь. Ужасно довольная собой, я важно выплыла из комнаты.
- Пойдем на свежий воздух, - потребовала я, и Ванька, покорный, как овечка, поплелся за мной.
На воздухе мне и в самом деле стало лучше. И дело тут, ясень пень, не в самом воздухе, каким бы свежим он ни был. Просто теперь на меня не давили стены, и я не чувствовала себя замурованной. Как она. У меня была хотя бы иллюзия свободы.
Сперва я, как ошалелая, носилась по парку. Ванька пытался держаться рядом, но быстро понял, что дело это безнадежное.
- Только не взлетай высоко! – крикнул он. – Там силовой периметр.
Понятно, подумала я. И поводка никакого не надо. И так никуда не денусь. И все же мне было интересно, насколько распространяется моя свобода, поэтому я бросила кружить по парку и с деловым видом направилась к институту.
Там толклась масса народу – и дроны, и люди. Но никто меня не остановил. Даже внимания никакого не обращали. Только один раз бородатый дядька, которого я едва не сбила, сказал недовольно:
- Осторожно, девочка.
А больше ничего не сказал и пошел себе дальше, на ходу проглядывая какие-то бумаги.
Потом я оказалась в каком-то огромном холле со стеклянной крышей; здесь был фонтан, цветы и деревья в кадках. Чувствуя себя порядком вымотанной, я опустилась на бортик бассейна. Ванька устроился рядом. Несколько минут мы молчали. Первым, как ни странно, не выдержал Ванька.
- Наверное, у тебя есть вопросы. Ты спрашивай, пожалуйста.
Я подумала.
- Скажи, а ты и правда рыжий? Ну, там, в капсуле?
- Правда, - с каким-то удовольствием подтвердил Ванька. – Весь в отца.
- Так он живой? – удивилась и обрадовалась я. Надо же! А я себе напридумывала…
- Конечно. Жив, здоров. И он, и мама… Кстати, именно мой отец сконструировал твой дрон. Не один, понятное дело, их там целый научно-производственный коллектив, но он принимал самое непосредственное участие.
- Здорово, - совершенно искренне сказала я. И опять помрачнела. - Что теперь со мной будет?
- Тебе придется уехать. Тебе и твоим родителям.
- Куда?
- Не знаю, - вздохнул Ванька. – Обычно на Западные Территории. Но как будет с тобой… нет, не знаю… Но куда-то придется, ведь у тебя язык как помело, ты же всем разболтаешь… Ты даже не представляешь, как не вовремя ты все это затеяла, - с горечью произнес он. – Ничего не готово, все планы к чертям. Вот сейчас надо будет перестраивать образовательную программу специально под тебя… твоей маме нужно бросать перспективную тему, чтобы быть рядом с тобой…
Я снова набрала родителей, и снова они не ответили.
- Здесь нет связи, Сильвия, - произнес глубокий бас.
Взвизгнув от неожиданности (как нервишки-то расшалились!), я обернулась. Ну, конечно, Биг Босс собственной персоной! И как подкрался незаметно, гад.