Это далось мне нелегко. Приходилось рассчитывать исключительно на себя, на свою белковую память, а информатику я никогда не любила. На минимальный балл вытягивала, и ладушки. Все равно никаким программистом я не собиралась становиться. А вот теперь горько жалела об этом. И еще о том, что сдуру стерла все шпаргалки. Ох, как бы они мне сейчас пригодились!
Справилась я исключительно на злости и упрямстве, но справилась. Пакет с бесценной информацией висел у меня, что называется, на «горячем старте», готовый в любой момент взорвать сеть… а я вовсе не была уверена, что информация эта хоть чего-то стоит. Откуда я знаю, что именно заинтересует человечество? Я лично с этим человечеством незнакома! Ну, если не считать Эдьки, конечно.
И я быстро, чтобы не испугаться, чтобы не передумать, вызвала Эдьку. Эдуарда Николаевича Петрова. Человеческого ребенка, живого и здорового. Благодаря мне. И таким, как я. И нашим родителям. И многим, многим другим.
Никто, даже сам Эдька, не знал, что у меня есть его номер. Да и сама я очень вовремя забыла об этом факте… и только поэтому, наверное, не проболталась. А уж когда вспомнила, то никакая сила не заставила бы меня открыть рот.
Как я и предполагала, вне города связь работала отлично, Эдька отозвался. Не сразу, что заставило меня понервничать, но отозвался.
- Алё? – настороженно спросил он.
Наш разговор я продумала заранее и сразу взяла быка за рога. Прям как в шпионских детективах.
- Это я, Сильвия. Слушай внимательно, у меня мало времени. Ты сейчас получишь очень ценную информацию…
- Эдик, кто там? – мужской голос на заднем плане был жестким и очень неприятным.
- Ты с кем разговариваешь? – спросил Ванька, поднимаясь ко мне.
Нужно было торопиться. Я рванула вверх. Я знала, что Ванька ни за что не угонится за мной, и он это знал. Поэтому остановился, издалека наблюдая за мной. Деваться-то мне все равно было некуда, и мы оба прекрасно это понимали.
- Немедленно разошли ее! – крикнула я, отправляя заархивированный пакет на почту Эдика. – Кому хочешь… всем! Как можно быстрее!
- Ясно! – крикнул Эдик.
- Отдай телефон! – заревел мужской голос.
Послышались звуки борьбы, что-то упало, раздался звон разбитого стекла, шумное неровное дыхание, звук оплеухи, потом Эдик тонко вскрикнул, и наступила тишина. Абсолютная и безнадежная.
Ну, вот и все, подумала я. Эдька, прости меня, я честно старалась. Я хотела, чтобы ты и твои друзья, все человечество узнало о нас. Чтобы кончилось, наконец, это вранье, чтобы мы узнали друг о друге… Два человечества, подумала я. Да, вот именно так! Встреча двух цивилизаций, двух миров… Это было бы здорово. Конечно, это был бы шок… но ведь и надежда была бы тоже!
Жаль, не получилось.
Я посмотрела на Ваньку. Он молчал и не двигался. Все видел, все слышал, все понимал и даже не попытался остановить.
- Подстраховались, значит? – с горечью сказала я. – Ну, еще бы! Меня ведь так легко просчитать. Поэтому и Эдьку никуда не отправили, и телефон у него не отобрали. Отличная работа, мистер Сомов! Поздравляю! А я-то, дура…
- Пошли, Сильвия, - грустно сказал Ванька. – Нас ждут.
Мною овладело безразличие, и я без разговоров уселась в машину. Папа что-то спросил, но я не ответила, погружаясь в какую-то сонную апатию. Что теперь со мной будет? – отстраненно и равнодушно подумала я. Дрон у меня отнимут, это понятно… а матрицу уничтожат. Наверное. Зачем им матрица, когда важно только тело, поставщик антител? Тело - вот что является наивысшей ценностью, а все остальное, включая сознание, вторично, да и вообще не обязательно. Зачем им лишние хлопоты? Зачем им я, Сильвия Хантер? Если есть такая удобная, ни на что не претендующая тушка? Слепая, глухая и немая?
На всю жизнь, холодея, подумала я. На всю оставшуюся мне долгую-долгую жизнь.