– Но что это значит? – громко спросил я, двинувшись ей на встречу.
– Теперь ты здесь, – ответила она, когда мы остановились на одной ступеньке, друг напротив друга.
– Что это? – пугливо спросил я, рассматривая каменные статуи на ярусах и пугающие очертания неизвестного в нишах, за ними.
– Это Вселенная.
Сильный удар по верхушке пирамиды заглушил её слова. Со стен полетели очередные обломавшиеся головы. Каменный град рассыпался вокруг нас, не причиняя никакого вреда. Я знал, что это ненастоящее. Однако рвущий всю эту мнимую реальность свет приближался и только это приводило к ужасу. Приближалась моя смерть и неизвестно сколько я смог бы так углубляться в этом иллюзорном мире. Всему есть предел. К тому же из черепной коробки не сбежать. Извилистый орган с серым веществом имеет свои границы. Рано или поздно уничтожающий свет доберётся до меня.
– Ната, – я умоляюще взял её за руки, – Я не знаю… может я и победил цикличность но… кажется это всё. Конец. Я… Всё!
– Нет, – улыбнулась она, – Конец настанет тогда, когда появиться начало.
– Какое начало? – не понял я.
Снова затряслись стены. Вспыхнула ослепляющая молния так, что побелело в глазах. А когда зрение восстановилось, я заметил какое-то изменение в девушке. В чём точно понять не смог, но кажется глаза стали более стеклянными. И говорить она стала не совсем нормально.
– Если соблазнов виноватого, кого сливными предательствами заключали в затуманенном… постигалась гадливостью по-над всем… то мир нетерпеливо смотрит поверх голов… летели скорлупы вечности… но вид был совсем перед остановкой…
Что-то примерно такое полилось из её уст. Слушать было равносильно добровольному лишению себя здравого рассудка. Поэтому я отвлёкся изучением храма. Стены нависали давящим массивом, в углублениях, по всем ярусам, мелькнули огоньки. Показалось движение. И только сейчас я понял, что лестница, на которой мы стояли, исчезла. Мы оказались в самом низу пирамиды, у подножья каменной статуи Диктатору. На пьедестале глубоко вытесаны слова, прочитать которые не хватило времени. Однако основные слова были понятны: “Последний Предел”. Появилось плохое предчувствие. Я ожидал что неизбежность обрушится сверху и не отводил глаз от светящийся трещины в темноте под потолком. Но вместо падения света, на нас со всех сторон полезли уродливые карлики. Выскакивали из нижних проходов и лазов. Полуголые и крикливые, чем-то похожие на перекаченных котов сфинксов. Они были вооружены дубинами и кольями. Все хотели добраться до нас и устроить нам зверскую расправу. Я вскинул винтовку и сделал несколько выстрелов. Затем отдал оружие девушке и обнажил саблю.
– Давай! – заорал я и ринулся в бой.
Погибать, так хоть в бою. Без ожидания неминуемого конца от слепящего света. Сражение опьяняло и не давало думать ни о чём, кроме тактики боя. К тому же происходящее было максимально реалистично. Из-за спины время от времени раздавались хлопки винтовки, какой-нибудь карлик замертво падал на камни, уступая место другому уродцу. Моя сабля работала без устали. Плоть хрустела под сталью, расползалась и лопалась. Кровь брызгала фонтанами. Головы или конечности разлетались в разные стороны. Хрупкие дубины врагов ломались от доброго удара сабли. Со всех сторон укладывались ряды трупов. Я был беспощаден. Но и мне приходилось терпеть попадания. Не было больно, но каждый пропущенный удар всё равно как-то негативно влиял на общее состояние. Я становился медлительнее и менее внимательным. Мир словно бы отдалялся от меня. Становился прозрачней. И следовательно всё чаще и чаще по моей спине прикладывалась очередная дубина. Ната что-то кричала, но её голос растворялся в громком вое уродцев. Затем раздались автоматные очереди и половина зала очистилась от нападавших. На втором ярусе маячили повстанцы. Сержант махал мне одной рукой, а второй расстреливал тех, кто пытался забраться к нему. Я отсалютовал спасителям и покончил с окружившими меня карликами. Но не успели мы отпраздновать победу, как ещё выше ярусом появились каратели. Они так же внезапно нанесли удар по повстанцам и большинство моих соратников пали, присоединившись к убитым карликам. Я со всей доступной мне скоростью, бросился к Натали и нажал на камень, чтоб заградить нас непроницаемым куполом (вспомнил об артефакте). Но безумие только начиналось и на карателей тоже нашлась управа. Воздух затрещал от сверх скоростных пуль, а после засверкали лазерные и импульсные залпы. Всё новые и новые персонажи появлялись на стенах выше и уничтожали предыдущих. Пикировали наконец и те, кто с самого начала летал под сводом конструкции. Трупы падали вниз и мгновенно разлагались на расползающиеся ленты. Многочисленное и всевозможное оружие сеяло смерть во всех направлениях. Все убивали всех. Я думал этому не будет конца и высматривал ближайший проход в стене, чтоб скрыться. Как только рядом упало два израненных тела, я потянул Нату к примеченному выходу. Руку с кольцом не опускал, дабы защититься от случайных попаданий сражающихся. Но щит был не вечный. Уже возле самого укрытия обсидиановый купол истончился и пропал. Тяжёлые стержни и огненные капли мигом сковырнули камень у наших ног. Я прыгнул вперёд, увлекая за собой девушку. Мы скрылись под низким сводом арки, но попали не в мрачную систему коридоров или каменную нишу, а провалились в мир сюрреализма, где на пути возникали противоречивые логики всевозможные архитектурные строения. Переходы и лестницы сливались воедино, проникали вглубь толстых стен домов, огибали невероятные башни и скальные возвышенности. Пространство искажалось так, что не всегда было понятно где находиться верх, а где низ. Над головой то и дело возникали растущие крышей вниз дома и текущие по диагонали вверх реки. Иногда это сменялось открытым ночным небом и очень часто оно оказывалось под ногами, а то и со всех сторон сразу. Мы бежали вокруг замковой башни, выросшей на руинах жилых домов и удобренной телами тех, кто пал в недавней храмовой бойне. Мимо пролетали безобидные на вид химеры. Смесь человека, собаки и курицы. Голов у существ не было, глаз тоже. Угрозы от них не было.