Я сильно удивился, когда внизу не оказалось железнодорожного полотна. В тусклом освещении этого подземелья удавалось рассмотреть немногое. Широкий коридор, с высоким потолком был очень похож на недостроенную шахту. Возможно в этом месте прокладывали новую ветку, а потом забросили. А возможно у этой проходки была совсем другая история. Теперь же выработанная полость в толще земли могла служить всяким организациям в качестве секретных лабораторий. И мы двигались к этому секрету. Не торопясь. Размеренным шагом, выстроившись по двое. Украдкой посматривая на стены, я невольно вспомнил свои блуждания по катакомбам Нового Государства. Но в отличие от сна, где освещение было условностью, здесь было гораздо темнее.
Тоннель закончился баррикадой из прутьев, досок, металлических листов и предупреждающих надписей. Однако путь на этом не закончился. В стене была неприметная, но весьма внушительного размера металлическая дверь. Один из корректоров, идущих спереди, отпёр замок и пропустил всех в более освещённое место. И тут я едва сдержал новый шквал эмоций, глядя на массивные ворота бункера, бетонный фасад которого выделялся на фоне технично обработанных стен подземелья. Гражданская Оборона – гласила вытесненная в толстом металле фраза. Забытый было страх, вновь дал о себе знать. До этого я твёрдо был уверен, что проснулся на самом деле, но после меня одолели сомнения на этот счёт. Не было никаких гарантий и существенных доказательств того, что я по-настоящему проснулся. Любая моя деятельность вполне могла оказаться сном, а восприятие обманом. Но лишаться жизни, во всяком случае, не хотелось, поэтому уговаривать себя играть по правилам не пришлось. Если идти, то идти до конца.
– Что-то не так? – спросил открывавший дверь, заметив моё замешательство. Он стоял рядом и не сводил глаз. Смотрел так, словно проникал вглубь моей сути.
Я не знал как правильно реагировать и что отвечать, поэтому некоторое время молчал. Старался придумать что-то в оправдание. При этом сохранял неподвижность лица и всего тела. Сложно это, хочу заметить.
– Иев убедил, что интеграция с носителем не имеет более дефекта.
И вот опять эти страшные терминологии, не сулящие ничем хорошим.
– Так и есть, – нашёл в себе силы я, – Всё в порядке. Остаточное явление.
Коллега, имя которого не мог вспомнить, недоверчиво рассматривал меня. Его лицо я не запомнил, но он точно из тех, с кем моё тело вело беседу за круглым столом.
– Если почувствуешь, когнитивную дисфункцию…
– Остаточное явление, – повторил я и сделал шаг вперёд, заканчивая этим разговор, – Интеграция в норме.
Корректор не стал больше меня донимать неудобными вопросами. Мы вновь погрузились в молчание и таким образом подошли к воротам. Створки были приоткрыты и мы спокойно вошли внутрь. На деле это оказался вовсе не бункер, а некий вход в грузовой лифт. Довольно вместительный. Казалось там и танк можно перемещать, судя по вместительности и мощности работающего двигателя. Спускались утомительно долго, но никто не проронил ни слова. Видимо в организации было не принято разговаривать по пустякам. Выйдя из лифта я снова едва не уронил челюсть, глядя на незнакомую станцию метро, архитектура отделки которой, поражала до оцепенения. Античность, что само по себе говорило о давних временах, перемешивалась с ещё более древними элементами. Колоны, балясины, полу формы сказочных животных, лики людей и Богов, священные символы, стихии. Для корректоров это было обычным делом, я же едва сдерживал эмоции. Риск оказаться разоблачённым подавлял любопытство. Мне приходилось смотреть под ноги, чтоб только не глазеть вокруг как школьник впервые увидевший голую женщину в развратной позе. Но тем не менее я видел это…
У платформы ожидал футуристический состав из ракетообразного локомотива и одного единственного вагона, напоминавший цилиндр с окнами. Корректоры, не задерживаясь, вошли в салон, но я не удержался и украдкой оглянулся. У входа в лифт, который снаружи тоже выглядел как бункер Гражданской Обороны, была надпись. “Харьков”. Строение выглядело нелепо на фоне всей до древней красоты. Я вспомнил пирамиду, в которой все убивали всех и нырнул в вагон. Мне стало интересно сколько же людей знает про существование ещё одного метро под Харьковом. И какой всё-таки уровень секретности имеет организация корректоров? И кто их хозяин? Государство? Чьё?..