Под предлогом сходить за добавкой я забрала свою тарелку и больше к ним не вернулась.
Уже потом от одноклассницы я узнала, что эти ребята учились в выпускном классе и впереди у них маячили вступительные экзамены. Все они составляли костяк школьного литературного клуба и являлись местными знаменитостями.
Но эта их знаменитость меня нисколечко не волновала. Прочитай они еще больше книг, все равно они оставались читателями, а не писателями.
И все-таки я не могла не испытывать к ним чувства благоговения. Подумать только, у них экзамены на носу, а они такие спокойные и даже веселые, это насколько же уверенными в себе надо быть! Как им удалось прочитать столько книг да еще и остаться в рядах отличников?
Помимо уважения к ним, во мне зародилось неведомое доселе чувство собственной неполноценности.
В тот год, а точнее говоря, во втором семестре первого года обучения в старшей школе, я почувствовала, что отстаю. Какие бы усилия я ни прилагала, я оставалась в ряду середнячков. Те методы, по которым меня учили родители, в Линьцзяне совершенно не работали.
Впервые я усомнилась в своих умственных способностях.
Как-то раз я даже спросила у родителей:
– Чего вы ждете от меня в будущем?
Родители переглянулись, после чего мама сказала:
– Доченька, лично для меня главное – чтобы ты получила высшее образование и стала хорошей женой, хорошей матерью и хорошим человеком. Что для этого требуется, ты прекрасно знаешь. Что касается университета, выбора специальности и дальнейшей работы, то это должно стать твоим личным решением. Мы как родители можем помочь тебе советом, но вмешиваться в твою жизнь не будем.
Папа тут же подхватил:
– Полностью согласен с мамой. Руководствуйся тем, что подсказывает сердце. Не нужно ставить слишком высоких целей, которые обрекут тебя на борьбу с самой собой. Ни к чему превращать жизнь в погоню за достижениями – жить в естественном потоке тоже неплохо. Короче говоря, если ты будешь счастлива, то и мы будем счастливы.
Родители были настроены слишком благодушно. С одной стороны, втайне я даже радовалась, что они не возлагают на меня особых надежд, но вместе с тем это несколько разочаровывало и удручало. Что они думали на самом деле, я не знала и знать не хотела.
Так уж сложилось, что из-за разного рода обстоятельств я стала сдержанной. Не исключено, здесь сыграли роль не только причины внешние, – иногда я чувствовала, что внутри меня также зарождается какой-то новый, иной источник жизни… Нет, слово «зарождается» здесь не совсем уместно. Очевидно, этот источник в каком-то из аспектов моей жизни уже существовал, но находился в спящем состоянии, а теперь под воздействием внешних обстоятельств начал оживать.
Поэтому мое тело также начало меняться.
На втором году обучения в старшей школе у меня произошел резкий скачок в росте – к третьему году он уже составлял метр семьдесят три. При таком росте моя талия выглядела еще более тонкой, а грудь налилась так, что скрыть ее уже не получалось. Теперь я стала едва ли не самой высокой девушкой в школе. Что в юбке, что в брюках я выглядела изящно и утонченно. Мое прежде круглое лицо теперь обрело форму красивого овала.
Втайне я этим изменениям радовалась, но вместе с тем они приносили и некоторые неудобства – так, я совершенно не привыкла, чтобы меня осматривали с головы до ног. В первую очередь на меня пялились парни, но потом к ним присоединились и девушки, да и родители тоже стали поглядывать на меня иначе.
Когда на меня восхищенно смотрела мама, меня это, разумеется, не только не смущало, но и радовало.
А вот папе все эти перемены в моем теле, похоже, доставляли неловкость, поэтому он старался в упор на меня не смотреть. Казалось, в моем присутствии он не знал, куда отвести взгляд.
Поэтому дома я стала ходить в брюках.
И только бабушка Юй открыто радовалась всем происходящим со мной изменениям.
– Во дает, в такую жарищу вырядиться в брюки! Мне даже смотреть на тебя жарко, а ну быстро переоденься в юбку и выбери самую короткую!
Когда она принималась так восклицать, я только и могла что рассмеяться.
В школе Линьцзяна я оставалась безызвестной и особыми успехами не выделялась. Моя сдержанность была вовсе не показной, я и правда больше не проявляла никакой активности, из меня словно куда-то улетучилась жизненная энергия. Привычки обсуждать личные отношения других я не имела, да и собственного опыта любовных переживаний у меня еще не было.
Единственное, что меня радовало, так это моя новая внешность, однако эту радость я держала при себе. Ведь если бы я – девушка средних способностей из маленького городка – и вдруг начала кичиться своей фигурой, то меня бы точно стали презирать.