—Да, Ланьи, можешь быть свободен,—выдохнул парень и вышел из-за угла, сразу же налетев на неуспевшую среагировать меня.—Ой, принцесса, ты что здесь делаешь?—спросил он, поймав меня, но сам же ответил:—Подслушиваешь.~ А тебя не учили, что это плохо? Меньше знаешь—крепче спишь. Особенно если меньше знаешь о таких жутких вещах.
—Нет.. Я.. Я в порядке, так что не волнуйся. Слова как слова. Я читала книги с более жестокими описаниями. Но ты прав, нам пора. Скоро гроб должны занести...—выдохнула я, схватив парня за руку и прижав к себе.
Не хочу его отпускать. Одного мужчину из своей жизни я уже потеряла, не хочется терять ещё и Шана, ведь я только-только начала к нему что-то испытывать.
—Дамы и господа, прошу, не толпитесь. Первыми провожают усопшего, оплакивая его кончину, его дочери:Авори и Кэтрин Омелия. Девушки, прошу,—сказал епископ, указав ладонью на гроб, когда мы с Шаном подошли.
Я сглотнула и взглянула на сестру. Её хрупкое тело дрожало. Это значит, что стойкость проявлять теперь надо мне. Глубоко вдохнув, я подошла к сестрёнке и взяла её за руку. Даже пальчики дрожали. Держись, Кэтрин, сейчас для неё опора ты. Напоминай себе об этом каждую секунду!
Приблизившись к гробу, я не сдержалась, и таки несколько слезинок стекло по щекам. Так, не плачь. Подняв глаза к потолку, я проморгалась и успокоилась. Авори же в это время сжала холодную ладонь папы, кусая губы до крови. Пускай делает, как считает нужным хотя бы сейчас. Даже если это навредит ей.
Она глотала слёзы, рукой водя по открытым участкам тела, прежде чем коснулась лбом чужого и прошептала молитву. Я сглотнула ком в горле и повторила то же самое, не решаясь касаться его нигде, кроме лба. Он был такой холодный, словно лёд. А когда-то этот лоб касался моего, чтобы проверить температуру или успокоить...
Я тяжело дышала, стараясь сдерживать плачь, однако слёзы я всё же не смогла удержать. Они стекали к вороту платья, делая его влажным.
—Так, вам хватит,—на ухо сказал Шан, сжав мои плечи и утянув в глубь народа, собравшегося здесь.—Вот теперь можешь поплакать, никто не видит.
Я взглянула емы в глаза и уткнулась лицом в шею. Слёзы намочили и его одежду, однако мне действительно становилось легче. Мягкие касания спины утешали и расслабляли, как и тихое бормотание о птичках. Я даже слегла улыбнулась. Серьёзно, птички? Говорить о них в такое время? Но это, оказывается, действительно помогает.
Я вздохнула и отпрянула, утерев оставшиеся слёзы. Так, а где Авори? Парень заметил беспокойство в моих глазах и успокоил меня:
—Младшенький увёл её подальше, чтобы она выплакалась. Она не такая сильная, как ты, но и у неё, и у тебя есть поддержка, так что ей не следует беспокоиться об этом.
—Возможно, ты прав... Однако ладно мы. Мы истинные, но она и Мишель... Вдруг...
—Не вдруг,—прервал меня принц, положив ладони на плечи.—Они истинные. Мой брат чует это. И я ему верю. И ты поверь ему. Он никогда её не бросит, даже если это будет лучше для твоей сестры. Такой уж у меня брат. Он даже упрямее меня, так что твоя сестра в надёжных, верных, любящих руках.
Он нагнулся и легонько коснулся моих губ своими, и я улыбнулась. Так-то он прав, однако я всё равно буду переживать за Авори. И за тебя, Шан, так что только попробуй быть менее упрямым в этом деле. Уж я-то не позволю тебе сдаться!
Одежда Кэт и Шана на церемонии
Карта
Данная карта представлена для примерного представления о мире книги. Королевство Нион было захвачено Империей Артголь, потому и перечёркнуто. Пунктирной линией обозначены бывшие границы этих двух государств. Остров Ка—это территория свободного населения, которое не входит ни в одно государство и страной не является. Империя Артголь не трогает эти места, поскольку остров счмтается священным. Далее идёт Остров Дракона с Пустошью Златого. Этот остров наполнен драконами, которые не могут перевоплощаться в людей, однако разговаривают на международном языке. Небольшой спойлер. В будущем этот остров, как и Пустошь Златого, будут раскрыты более детально вследствие одного инцидента. Надеюсь, вам понравилась карта ❤️
Глава 39
Когда церемония закончилась и отца похоронили, Авори вернулась вместе с Мишелем. Они двоём несли букет белых хризантем, словно говоря, что ничего ещё не кончено, не зря белый—это цвет жизни.