Одновременно Чистович описывает появление антител в крови животных после введения им под кожу или в вену немикробных и даже неклеточных чужеродных белковых веществ. А именно — белков кровяной сыворотки. Чистович обнаружил в организме своих животных антитела против введенной сыворотки. Эти антитела, прибавленные к чужеродной сыворотке, вызывали укрупнение ее белковых молекул, их склеивание. А говоря проще, возникало помутнение прозрачной сыворотки.
Феномен называли преципитацией, то есть осаждением. А антитела — преципитинами. Они тоже строго специфичны. Введите кролику человеческую сыворотку, получите преципитины, реагирующие только с ней. Введите мышиную — получите антимышиные.
Еще в конце прошлого века было показано, что иммунитет — это борьба не только с микробами. Это борьба против различных — а вернее, любых — агентов чужеродного, но обязательно биологического происхождения. Организм борется, вырабатывает оружие против всего чужеродного, что попадает в его внутреннюю среду. И в конце концов какая разница ему, организму, что этот чужеродный агент несет в себе: холерное, тифозное, гриппозное начало или чужую кровь, чужую ткань, чужие белковые вещества, пусть и не вызывающие определенных болезней. Организм борется со всем чужим, что в него попадает. А средства борьбы почти всегда одни и те же. Они являются основой иммунитета как инфекционного, так и неинфекционного, который нас сейчас интересует больше всего.
Борде, Чистович и их учитель Мечников как раз и являются создателями неинфекционной иммунологии, благодаря которой могла появиться современная иммунология.
Несовместимость тканей при пересадках является прямым следствием из наблюдения Борде и Чистовича. Конечно, нам легко рассуждать 85 лет спустя. Все кажется просто и логично. Мы все "крепки задним умом". А чтобы осмыслить иммунную природу отторжения, науке потребовалось 45 лет. Именно столько времени прошло от зарождения неинфекционной иммунологии до того момента, когда Питер Медавар нанес несовместимость тканей при пересадках на карту иммунологии. И никто до него не понимал, в чем причина неудач всех попыток приживить чужой орган, хотя к решению проблемы подошли очень близко.
Алексис Каррель и Эмерих Ульман
В науке ничего не возникает вдруг, У каждого открытия есть предыстория. Оно совершается на основе уже достигнутого. У каждого ученого есть предтечи, подготовившие почву для его работы. Пастер не создал бы принципа вакцинации, если бы не была сформулирована микробиологическая концепция заразных болезней. Алексис Каррель, обосновавший биологическую природу несовместимости тканей при пересадках, был индуцирован Эмерихом Ульманом — первым хирургом, осуществившим пересадку почек.
24 января 1902 года на заседании Венского хирургического общества доцент Эмерих Ульман выступил с докладом "Пересадка почки". Он рассказал об опытах пересадки почки собаки с ее нормального места на шею. И продемонстрировал собаку.
13 марта 1902 года в венском еженедельном "Клиническом журнале" появилась статья Эмериха Ульмана, которая называлась "Экспериментальная пересадка почки". Это не была малозаметная периферийная публикация. Нет, венский журнал в то время был ведущим медицинским журналом Европы. Ульман писал: "Считалось невозможным трансплантировать такой большой орган, как почка. Тем не менее это было сделано, и жизнеспособность пересаженной почки сохранялась вместе с ее физиологической функцией... Дальнейшие эксперименты покажут, могут ли почки быть трансплантированы от одной собаки другой... и, наконец, могут ли (хотя это кажется едва ли возможным) пересаженные почки взять на себя бремя процессов полного очищения крови, то есть останется ли живым животное, если его собственные почки удалить, оставив функционировать только пересаженные?"
27 июня 1902 года на очередном заседании хирургического общества вновь выступал доктор Ульман:
— Вначале меня постигла неудача при трансплантации почки от животных одного вида другому, но сегодня я в состоянии продемонстрировать вам, перед столь выдающейся аудиторией, козу, у которой в области шеи находится трансплантированная туда почка собаки. Вы можете видеть, что почка функционирует совершенно нормально и что моча вытекает по каплям из конца выведенного наружу мочеточника. Я должен искренне признаться, что успех эксперимента удивил даже меня самого. Хотя давно известно, что извлеченная из тела почка при перфузии чужеродной кровью начинает секрецию, я не предполагал, что это возможно в живом организме: такую точку зрения разделяли все специалисты.