В 31 год молодой хирург был приглашен на работу в Чикагский университет.
В 32 года он совершил чудо. Это было в 1905 году.
В операционной стояли 2 стола. На одном укрытая стерильными салфетками лежала собака. Наркотизатор следил за пульсом и дыханием. На втором, тоже в стерильных салфетках, лежала собачья нога. Ее только что ампутировали. Каррель рассматривал разрезанные ткани, искал артерии, вены. Конечность должна быть пришита на старое место. Впереди успех! Вот уже соединенные кости, мышцы. Сшиты сосуды, нервы (слой в слой, стенка в стенку!). Зашита кожа.
Алексис Каррель и Эмерих Ульман
Прошел день, неделя, месяц, год.
Сомнений не было. Мастерство победило!
Алексис Каррель, первый в истории медицины хирург, приживил полностью отделенную от туловища конечность. Нога прижила навсегда. Собака пользовалась ею почти так же непринужденно, как и до операции. В этом же году Каррель повторил чудо с почкой. Удаленный орган приживлен вновь той же собаке. Приживлен навсегда. Эти операции принесли Каррелю еще большую известность.
В 33 года его приглашают в Рокфеллеровский институт в Нью-Йорке.
Каррель видел, что пошел по пути индусских жрецов. Собаке — отрезанную ногу. И не какой-нибудь другой собаки, а именно этой, именно тут же ногу, которую отрезали. Он еще не пошел путем Бранки. Впереди еще годы работы. План ясен. Цель ясна. Задачи поставлены.
Каррель выступает с сообщениями, дает интервью журналистам. Ученый считает: эти попытки — только начало пути, только апробация хирургической техники. Ученый заявляет: в ближайшее время будут пересажены чужие органы. Ученый уверен, что в методах сомневаться не приходится, они совершенны. Главная экспериментальная модель — пересадка почки.
Первый "почечный" эксперимент, который Каррель опубликовал совместно с Гутри, был посвящен пересадке этого органа с его обычного места на шею. Почка прижила и хорошо функционировала. Через год они опубликовали результаты эксперимента, которому суждено было повториться тысячи раз в руках сотен и сотен хирургов. Эта экспериментальная модель для изучения проблем пересадки органов широко используется и в наши дни. Их новая статья называлась "Успешная трансплантация обеих почек от одной собаки другой с удалением у последней обеих нормальных почек".
Обратите внимание на то, как верит Каррель в успех. Он называет трансплантацию "успешной". В статье он пишет о том, что на восьмой день собака бегала и прыгала, но не говорит читателям, что на девятый день у собаки началась рвота. Пришлось повторно оперировать, почки перестали работать, и собака погибла. Он считает, что об этом можно не говорить. Раз одна прожила восемь дней, другая проживет восемь лет.
Каррель продолжает работать. Ученый ищет, и, стало быть, он должен пройти через годы испытания мужества. Эти годы начались. Все успехи, когда он приживлял ампутированные органы, позади. Как только он пытается пересадить другой, хотя и совсем такой же орган, взятый от другой собаки, успеха нет.
Тот же сосудистый шов, та же блестящая хирургическая техника. Тот же успех... но лишь в первые дни после операции. Проходит 10-20 дней... Чужой орган отторгается. Один опыт, другой, третий... То разошелся шов. То закупорился сосуд. То у собаки развилась сердечная недостаточность.
Но разве могут единичные неудачи поколебать веру во всемогущество хирургической техники? Опыты продолжались. Десятки, сотни...
Опыты стали делать не только на собаках, но и на кошках. Был разработан новый прием пересадки сразу двух почек в целом, в виде единого комплекса вместе с отрезком аорты и полой веной выше и ниже почек. Некоторые кошки доживали до 16-го дня.
Шли годы. И ни одного случая полной удачи. Ни одного!
Оперативная техника для каждого случая совершенствовалась и разрабатывалась артистически. Ни одного лишнего движения. Ни одного неоправданного повреждения пересаживаемого органа. Ни одной лишней секунды. И как часто бывает, даже в науке, причины ищут в знакомом, в уже известном. А это было время, когда причинами всех болезней считали микробов. В хирургии всякое нагноение приписывают микробам.
Всякое отторжение сопровождается неблагополучием в самом месте операции. Экспериментаторы грешат на микробов. Усовершенствуются методы борьбы с микробами! Ни одного успеха!