Орган пересаживается мгновенно после его изъятия от донора. Отторжение.
Орган сохранялся в питательных растворах, прежде чем его пересадить. Отторжение.
Специальная обработка противомикробными растворами — антисептиками. Отторжение.
Никакие ухищрения не давали положительных результатов — ткани и органы, взятые от другого организма, отказывались приживать.
Каррель разрабатывает метод сохранения органов в питательных средах. Открывает способ культивирования тканей в пробирках. В 39 лет в 1912 году Каррелю присуждают Нобелевскую премию за разработку сосудистого шва и создание метода культивирования органов и тканей.
Но первоначальная идея не оправдалась. Инерция мышления, вера в бесконечные возможности хирургии питала исследователя многие годы. Вера эта дала силы провести сотни экспериментов. И все-таки через инерцию мышления пришлось перешагнуть.
Темпераментный исследователь и блестящий хирург вынужден признать: пересадка тканей и органов между двумя, казалось бы, совершенно одинаковыми организмами (казалось бы!) невозможна. Причина этой невозможности лежит за пределами хирургического мастерства. Стоило ему решить, что его техника операций несовершенна, и... впереди были бы еще многие годы бессмысленной работы. Мужество ученого сказалось в том, что он понял: задача не под силу не ему, а хирургии в целом. Всемогущая хирургия не всемогуща.
В 1910 году в статье "Отдаленные результаты пересадок почки и селезенки" Каррель писал: "Коль скоро орган, извлеченный из животного и реплантированный ему же посредством определенной техники, продолжает нормально функционировать и коль скоро этот орган прекращает функционировать, если он трансплантирован другому животному посредством той же самой техники, физиологические расстройства не могут быть следствием хирургических факторов. Изменения, которым подвергается орган, могут быть вызваны влиянием хозяина, то есть биологическими факторами".
Каковы эти биологические факторы, Каррель не знал. Да и не мог он, хирург, в те годы знать, в чем причина несовместимости. Слишком мало еще знали об иммунитете даже иммунологи. Да и у иммунологов действовала тяжеловесная инерция мышления. В иммунитете видели только силы, защищающие от микробов. Должно было пройти немало лет, чтобы стало ясно, иммунологическая армия вступает в бой не только с микробами, но и с любыми другими чужеродными клетками, тканями, органами.
Алексис Каррель был хирургом, который не случайно, а продуманно, сознательно занялся пересадкой. Он был первым хирургом, который разбил свои мечты о барьер несовместимости. Он был первым хирургом, который понял, что эту проблему не решить хирургу.
Любопытно заметить, что "бессмысленная" работа родила сосудистый шов, создала методы культивирования тканей.
Но главные успехи этой "безуспешной" работы в другом. Во-первых, преодолена инерция мышления: хирургия с самым нечеловеческим мастерством в одиночку не сумеет разрешить проблемы пересадки органов. Во-вторых, доказано, что ткани одного индивидуума во всех случаях отличаются от тканей другого. Будущее должно было найти материальный субстрат этих различий. И действительно, как мы видели, нашло. Да не в общей форме, а в столь конкретной и точной, что этими различиями можно пользоваться даже для решения задач криминалистики.
Питер Медавар и Эмиль Холман
Сэр Питер Медавар — крупнейший английский ученый, нобелевский лауреат, получивший звание лорда за научные достижения. О нем еще не раз будет сказано в следующих главах. Сейчас важно одно. Он сделал следующий за Каррелем шаг — доказал, что биологическая природа отторжения относится к категории иммунологических явлений. Алексис Каррель его предтеча. Но не единственный. Рассказ о Медаваре следует начинать с Эмиля Холмана.
В 1923 году молодой венский хирург Эмиль Холман занимался пересадкой кожи с целью лечения кожных поражений у детей. Для этого на пораженные поверхности он трансплантировал по 150-170 маленьких кусочков кожи, взятой от доноров. Трансплантаты временно приживали и способствовали выздоровлению. Но в некоторых случаях развивались странные явления. Через несколько дней после повторной пересадки дети начинали плохо себя чувствовать, у них появлялась сыпь на всем теле. Доктор Холман вспомнил, что чужеродные белки при повторном введении могут вызывать иммунизацию, и стал в таких случаях удалять ранее пересаженные лоскуты кожи.
После этого наблюдения Холман начал производить пересадку кусочков кожи не от случайных доноров, а сознательно выбирая их. Так, чтобы одному ребенку при первой пересадке попали лоскуты от двух разных людей, а при повторной пересадке от первых двух и от третьего, кожу которого этому ребенку в первый раз не пересаживали.