Я смотрел на него, и мне казалось, что он постарел лет на двадцать. Он открыл ящик стола, достал какие-то таблетки. Я попрощался и вышел.
Придя домой, я сказал жене, что лечу на Дальний Восток.
– Зачем? – округлила Катя глаза.
– Чтобы не быть нищими.
– Папа, а ты привезешь мне куколку? – попросила дочка в день расставания.
– Будет тебе куколка, – пообещал я. – Самая лучшая.
…Самолет качнуло, и я вышел из оцепенения. «Уважаемые пассажиры, наш самолет идет на снижение, просьба пристегнуть ремни…»
Затяжное падение в бездну…
ПЕРВЫЕ СВЕДЕНИЯ О ПРЕДСТОЯЩЕМ ДЕЛЕ
Летящие навстречу огни проносятся, словно трассирующие пули. Сотрясение и ровный победный бег, завывание тормозящих турбин. Всеобщий вздох облегчения. Пассажиры встают. Для них рейс окончен. Для меня же все только начинается.
Все представления о времени и пространстве рухнули. Четырнадцать часов – и я на Дальнем Востоке. Я уже сижу в автомобиле рядом с Олегом. Я вылетал ночью, и здесь тоже ночь, только следующего числа.
Олегова «целика-камри» мчит нас по темному шоссе. После возгласов приветствия, рукопожатий, объятий мы оба молчим. Наверное, нужно время, чтобы мне свыкнуться со своим новым положением в другой части планеты. И с новым положением в жизни…
Олег следит за дорогой, за редкими проскакивающими мимо нас автомобилями. Внешне он почти не изменился. Лицо его, с черной, заостренной книзу бородкой, в очках с тонкой металлической оправой, меньше всего, по моим представлениям, походит на лицо коммерсанта. Это все тот же Олег, с которым мы прожили пять лет в одной комнате, с которым сплавлялись на дырявой лодке по буйной речке Менкюле. Или уже другой?
Я озираюсь по сторонам. Щетинятся голыми деревьями черные силуэты холмов. А над ними – все та же полная желтая луна. А может, и луна здесь другая?
Пока ехали, я стал задремывать, и мне привиделось, будто мы уже прибыли и Олег вводит меня в свою квартиру…
Реальная квартира с широким протяженным коридором, ведущим вправо, в комнаты, и большой кухней, расположенной слева от входа, почти не отличалась от той, рожденной сонной игрой воображения.
Одна из двух обширных комнат оказалась наполовину заваленной коробками, мешками, ворохами юбок и спортивных костюмов. Из коробки с игрушками торчали женские сапожки, а на углу аквариума стопкой лежали упакованные в целлофан бумажники.
– Это все ты понавез? – изумился я.
– Это уже остатки. Основную часть уже продали, – отвечал приятель. – У меня еще комната в соседнем подъезде служит складом.
– Сколько же ты привозишь?
– Сколько могу увезти, – усмехнулся он. – Обычно два КамАЗа полных нагружаем.
Я подавленно глядел на гору всевозможной одежды. Я слышал о «челноках», видел их по телевизору таскающими туго набитые сумки и воображал деятельность Олега (и свою предстоящую) примерно такой же. А тут два КамАЗа за рейс!
Мы сидели в кухне. Ольга, Олега жена, сонная (по владивостокскому времени было три часа ночи), чуть ли не с закрытыми глазами раскладывала нам остывший плов.
– И как ты это все продаешь? – не мог примириться я с фантастическими для меня объемами.
Олег кивнул жене:
– Вадим думает, я выхожу на базар… с телегой и ору, покупателей сзываю. Я продаю все это, не вставая с дивана! – захохотал он. – Набегают покупатели-оптовики, и бывает, в три-четыре дня все разлетается. Сейчас похуже, но тоже все уйдет. Что останется, Ольга продаст, пока мы будем в рейсе. Она еще лучше меня продает. По максимальной цене, – и он положил руку на плечо жене. Тотчас усталое выражение на ее лице сменилось благодарной улыбкой.
– Ложись, тебе завтра Машку в бассейн вести, – легонько подтолкнул он супругу к двери.
Едва она вышла, я повернулся к другу:
– А как же геология, Олег?! Морские экспедиции? Красное море?
– Экспедиции отложили… лет на сто, – ответил он несколько раздраженно. – И вообще, не хочется сейчас об этом говорить.
Мы оба помолчали. Вопреки моим ожиданиям, почему-то не вспоминали (смеясь, перебивая друг друга, как мне рисовалось до этого) общие для нас события студенческой поры.
– Дней через семь выходим в рейс, – вскинул голову Олег. – Вдвоем. Хоть это и невыгодно – оплачивать две путевки. Но надо, чтобы ты освоился. Следующий рейс пойдешь одни. Попробуешь. Если не покатит, я куплю тебе обратный билет – и вернешься в Питер. В таком случае ты ничего не теряешь. В материальном плане, – прибавил он. – Теряю я. Ну а в моральном… тут уж сам смотри. Если же все нормально, – продолжал он после паузы, – дальше будешь работать без меня. Я собираюсь съездить с семьей в Америку.