— Мистер Кин передает привет.
Слова эти он выдохнул вместе с клубами сигаретного дыма, заставляя Киллиана прочувствовать их горький никотиновый вкус. Все броские фразы рассыпались, затерявшись в щелях дощатого пола. Киллиан шарахнулся к стене, но тут же опомнился и засунул руки в карманы, словно надеялся нашарить в них хоть одну остроумную реплику.
— Лучше бы денег передал. — сказал он и не узнал собственный голос, до того высоким и чужим тот стал.
Мужчина ухмыльнулся, постучал сигаретой по золотому портсигару и все-таки позволил ему пройти. Он прекрасно знал, что должник никуда не денется, и потому вовсе не думал спешить. Киллиан забежал в ближайшую подворотню, но тут же осознал свою ошибку. Эхо выстрела долетело сквозь годы и прошило его насквозь, пригвоздив к стене. Он пытался дышать, но не мог надышаться, он пытался встать, но ноги не слушались его. Про Рори Киллиан уже и не вспоминал и потому удивился, когда в руке его что-то зашуршало. Выигранные деньги.
***
Киллиан посмотрел на часы и закатил глаза. Вокруг шныряли дети, визжали машины, шуршали газетами охранники и дымили офисные клерки, а он стоял, как последний дурак, даже не зная, придет она или нет.
С Эмбер всегда было непросто. Она появлялась и исчезала, когда вздумается, слышала, что хотела слышать, и не слышала того, что ей было не по нраву. Он не знал ни ее полного имени, ни того, кем были ее родители, но Киллиан знал ее — и этого ему было достаточно. Эту игру девушка затеяла с самой первой их встречи, и он безоговорочно принял ее правила, боясь лишь того, что любая игра рано или поздно приходит к своему концу.
Киллиан спрашивал у девушки несколько раз, точно ли она хочет пойти на дневной сеанс, но Эмбер лишь смеялась и дразнила его занудой. Это было особенно обидно: последнее, на кого ему хотелось быть похожим, так это на унылых клерков с газетами, которыми те, словно щитом, отгораживались от мира. Девушки таких не любили. Девушки любили тех, про кого в тех газетах писали: политиков, кинозвезд и гангстеров.
Один из мальчишек затормозил в метре от юноши и, сложив руки пистолетом, прищурился, словно намереваясь выстрелить. Киллиан поднял руки, изобразив картинный ужас на лице. Ребенок рассмеялся и убежал обратно к друзьям, уже успевшим затеять новую игру.
— Ни с места, вы арестованы.
Не успел юноша развернуться, как тут же получил поцелуй, отозвавшийся во всем теле нестерпимой болью, словно то было не нежное прикосновение губ, а контрольный выстрел прямиком в его шальное ирландское сердце. Удостоверившись, что жертва не намерена сопротивляться, Эмбер отпрыгнула в сторону и закусила губу, наслаждаясь своей победой.
— А вот и нет.
Девушка взвизгнула, когда юноша подхватил ее на руки и закружил в импровизированном вальсе. Клерки задымили с удвоенным рвением, словно надеясь спрятать в сигаретном дыму свою зависть. Киллиан заулыбался еще сильнее, словно прочитав их мысли, и торжествующе поставил Эмбер на расцвеченный бензиновыми разводами асфальт.
Эмбер была невысокой девушкой с буйными каштановыми волосами, что так и норовили выбиться из прически, глаза ее были голубыми, как небо в знойный полдень, кожа мягкой, как зефир, но стоило лишь сжать чуть сильнее, как за этой мягкостью проступали прочные, как сталь, кости. Ощущение ее близости опьяняло, взгляд пронзал насквозь, а улыбка лишала дара речи, заставляя забыть и свое имя и себя самого. Такой она предстала перед ним впервые, и Киллиану понадобилось много времени, чтобы по кусочкам сложить то настоящее, что девушка так старательно прятала от посторонних глаз.
Взявшись за руки, они взбежали по ступеням кинотеатра и протянули билеты контролеру, облаченному в парадный красно-зеленый костюм. Премьеру «Его девушка Пятница» Киллиан ждал сильнее зарплаты, но из-за того, что Эмбер постоянно переносила время встречи, попали они на нее только сейчас.
В фойе стояло огромное зеркало, где каждый желающий мог обозреть свою физиономию во всех мыслимых ракурсах и, словно в насмешку, сравнить себя с голливудскими звездами, постеры с которыми украшали противоположную стену. Золотые блики замерцали в волосах Эмбер, когда она пронеслась мимо своего зеркального двойника, не удостоив последнего и каплей внимания.
— Ну же, пошли, — позвала она Киллиана, протягивая ему руку.
Юноша кивнул и последовал за ней. Уже на полпути он не удержался и все-таки взглянул на свое отражение. Тонкие подвижные черты лица с беспощадной точностью воспроизводили каждую эмоцию, что его беспокойные мысли порождали на свет. Отвратительно правдивое зеркало не забыло ни про один его изъян: нескладную фигуру, тонкий птичий нос, усыпанные веснушками руки и глаза цвета терновника. Одолженная рубашка была широковата в плечах, заставляя казаться его еще более худым, а штаны наоборот ни в какую не хотели прикрывать голени ног, так и норовя превратить его в нелепого героя комедии. Юноша ничуть не сомневался в том, что если зеркало могло бы, то оно с радостью показало бы и его ворчливый голос вместе с неспокойным, как море, характером. Киллиан торопливо снял кепку, спутав еще сильнее длинные рыжеватые волосы, и поспешил поскорее удрать куда подальше от ненавистного отражения.