- Не будем о мужьях и женах, здесь только мы и ни кого больше, - хватая его ладонь и прижимая к своей груди, прошептала Лидочка.
У Чепеля на лбу выступила испарина, телом овладела мелкая дрожь. Ноги не слушались и подкашивались. Он поводил ладонью по упругой золотистой груди и, захватив ее, боясь причинить Лидочке боль, тихо сжал, касаясь губами розового соска. И вместе с тем, другая его рука уже скользила по ее ножкам и ягодицам. Беспокоив трепетное тело девушки, с каждым скольжением, слегка углубляясь, раздвигала половые губки. Лидочка извивалась как змея, попавшая в зубастую пасть мангуста. Но вскоре, уловив запах вспотевшего тела Игоря Ивановича, она начала морщить носик. И, аккуратно высвободившись из его объятий, очень деликатно заметила:
- Игорь, ты переволновался и весь в мыле. Иди дорогой в ванную и взбодрись под душем. А затем мы продолжим начатое нами святое дело. А я в это время займусь праздничным столом.
Игорь Иванович и сам чувствовал неловкость за свою чрезмерную потливость. И с большой радостью принял ее предложение. Он намеривался не только смыть обильный пот со своего тела, но и заодно сполоснуть трусы, которые не менял несколько дней.
- Ты, как всегда права, и я с большой охотой приму прохладный душ. Ты уж извини, я уже не молод, да и волнения одолели. Вот меня и покрыла испарина, - сказал Игорь Иванович и поспешил в ванную комнату.
Мысли о предстоящем любовном продолжении его сводили с ума. Он представлял необычайное наслаждение во время полового акта и его яркий и ни с чем несравнимый финал. Его член, налившись кровью, не только не утихал, но и при малейшем к нему прикосновении, призывал к активным действиям. И Чепель ничего с этим поделать не мог и даже гордился своей мужской силой. Он разделся, открыл краны и пустил воду в ванную. А затем кряхтя и охая залез и в ней гнездился до тех пор, пока не почувствовал полного удовлетворения. Едва теплая вода заполнила емкость, он ощутил по всему телу чудное прикосновение живительной влаги. И чтобы хоть как-то унять возбудимость, он принялся разглядывать шикарно отделанную ванную комнату. Напротив, к стене над ванной была пристроена во всю ширину комнаты, довольно объемистая из красного дерева полка. На ней стояли, какие то стеклянные пузырьки и разнообразные освежители воздуха и шампуни. В правом углу полки, где проходили водосточные трубы, лежал большой, прикрытый пестрым небольшим полотенцем, черный и волосистый сверток. Игорь Иванович встал на колени и, дотянувшись, стянул полотенце. На него смотрела совершенно черная огромная и очень лохматая крыса. Большие красные глаза горели, пасть открыта и в ее оскале он увидел ужасающие клыки. Еще мгновение, и крыса сделает прыжок и вцепится в его горло. Игорь Иванович потерял дар речи, он слышал о крысах-мутантах много. Говорили, что они встречаются в Чернобыле и под землей в бесконечных лабиринтах московских канализационных проходах. Но здесь, это уже слишком. Он попытался встать, но поскользнувшись, потерял равновесие и об противоположный край ванны ударился затылком. Очнулся Игорь Иванович на тахте с перевязанной головой. Кровь еще не свернулась и окрашивала его волосы, шею и цветастое в розах покрывало.
- Лидочка, крыса уже ушла, - простонал Чепель.
- А куда же ей идти, она живет в ванной комнате второй год и служит мне превосходной мочалкой.
- Как мочалкой? Ты хочешь сказать, что она не настоящая, а всего лишь на всего…
- Эх, Игорь Иванович, так хорошо начиналось, а так плохо все закончилось. А как же ты бандитов ловить будешь? И что дома жене скажешь? Женщину провести очень сложно. Она не глазами, а сердцем смотрит, как бы тебе от нее еще одну боевую рану не получить, - заливаясь смехом, съязвила Лидочка.
Игоря Ивановича терзало гадкое чувство вины за неосмотрительную глупость, и такой же гадкий настрой не давал ни малейшей надежды на незаконченную любовь. Голова гудела, и казалось, что вот - вот расколется на две части. О продолжении любовного романа не могло быть и речи. Среди ночи он позвонил в отдел и, назвав адрес, приказал его забрать и отвести домой.
Не состоявшийся душевный разговор.
Солнце припекало и, лаская город яркими лучами, придавало бодрое настроение всему живому. Воробьи, почувствовав приближение весны, собирались в стайки и весело переговаривались. Некоторые пернатые парни, делили между собой место под солнцем. И нередко эти разборки переходили в драку. Люди, наслаждаясь еще несмелым прикосновением весенней мелодии, подставляли лица к солнцу. С крыш пятиэтажек, весело и звеня, подталкивая друг друга, падала на асфальт прозрачная капель. Город торопился поймать мгновение, осознавая, что с наступлением сумерек вернется бабушка-зима. И не известно, пропустит ли она завтра свою соперницу. Федор Опришко напуганный разговорами Жигунова и Грибова, решился на госпитализацию своего бывшего друга Угрюмова. Он был уверен, что малая доза отравы капитану не причинит непоправимого вреда, а отправит его на длительное лечение в госпиталь. Где ему подлатают здоровье и спишут со счетов. Он неплохой механик и сможет найти себя в гражданской жизни. Опришко не мог позволить, что бы его бывший друг Саша Угрюмов поломал ему жизнь. И от одной мысли о тюрьме Федору становилось плохо.