- Стоять! Кто такие и чьи девушки будете? Не слышу пароля! - состроив грозную физиономию, - прорычал Серега.
Девушки, словно наткнувшись на стену, встали. И не знали, как дальше вести себя и что ответить. На лице Бадмаева они не увидели ни единого намека на шутку. И все же, Настя уловила в его взгляде искорку смеха. И решила продолжить игру Сереги.
- Что же ты старший лейтенант, не пускаешь боевых подруг своих единомышленников? А тем более, мы не к ним, а к тебе спешили, чтоб первыми поздравить с повышением звания. Которое, ты заслужил и ждешь его уже, как два года. И хотим вручить тебе приказ о представлении тебя в капитаны, - не моргнув глазом, слукавила Настенька.
Ослепленный ее улыбкой, Серега открыл рот, покосился на свои погоны и, прищурив глаза, недоверчиво спросил:
- От кого знаешь о моем повышении, тебе Кирилл обо мне рассказывал?
Серега и на самом деле долго ожидал приказа о повышении, но время шло, а приказ не приходил. И Бадмаев стал понемногу об этом забывать. А тут, как снег на голову!
- Настя, ты приказ сама видела? - глядя в очаровательное личико, спросил он.
- Дорогой Сереженька, я не только видела, но и сама писала его и ходила на подпись к министру, - рассмеявшись, проговорила девушка.
Ни Бадмаев, ни девушки не видели, как со второго этажа за ними наблюдали руководители железнодорожного отдела. Не понимая, что происходит. Они с любопытством смотрели на разбушевавшегося старшего лейтенанта и ждали заключительного финала. От услышанного у Игоря Ивановича округлились глаза. И если б майор Добровский не придержал шефа, поймав его за брючной ремень, то он шлепнулся бы со второго этажа. Чепель не мог сообразить, откуда у девушки приказ о присвоении звания Бадмаеву? Ведь ему об этом только что звонил из управления начальник отдела кадров! А приказ еще у министра на подписи! Но события развились иначе. Лицо Сереги удивленно расширилось и залилось раскатистым смехом.
- Ну, Настя! Во дает жару! - насмеявшись до слез и икоты, Бадмаев обнял девушку и ответил:
- Пароль верный, но в отделе, кроме меня никого нет. Все в поисках нарушителей законов.
- Как никого, ты старший лейтенант думай, что говоришь! И потом, на тебя сегодня приказ придет, можешь примерять погоны капитана, - вываливаясь через перила, прокричал Чепель. - Да скажи Настеньке спасибо, это она счастливая. Но не вздумай проставляться в отделе, веди своих охламонов куда-нибудь подальше. А то весь отдел водкой провоняет.
- Настя, девчонки! С меня самый лучший ресторан! Если б не вы не видать бы мне капитанских погон! - радостно обнимая девушек, произнес Сергей и ушел в дежурку.
Рабы.
Глава- 3
Рабы.
В лесной глуши, позабытой богом и людьми, спрятавшись на высокогорье и продуваемой со всех сторон северными ветрами. Не останавливаясь ни на минуту, работал горный обогатительный комбинат Терёхина. Завозил и перерабатывал тысячи тонн золотоносного сырья, и вывозил «пустую» землю на отвалы. Оставляя за собой рукотворные горы на суд будущим историкам и потомкам. Степан Щукин еще краешком сердца надеялся на улучшение условий труда. Ему было до боли больно и стыдно смотреть в глаза тем, кого он увлек за собой, обещая им счастливое процветание. А вместо счастья завел людей и попал сам в смертельный капкан. Он еще ждал, что со дня на день их каторжный труд облегчит техника. И они выпустят из рук кайла и лопаты. А взрывники ускорят процесс механизации. И им не придется расчищать руками завалы полусгнивших деревьев. И из последних сил вдалбливаться в землю, проникая во чрево скалистых гор. Шли дни, а взрывы не производились, дорога не расчищалась, и желанная техника работала на дальних карьерах. А добытую ими землю ежедневно вывозили на трех мощных вездеходах в огромных санях с высокими бортами, с загнутыми полозьями с обеих сторон. Больше всего беспокоило другое, два месяца о зарплате не было и намека. Мастер на вопрос рабочих разводил руками и молча уходил в свою избушку, давая понять, что разговор окончен. Выйти из охраняемой зоны незамеченным не представлялось возможным. По всему периметру золотоносных гор и распадков, заросших вековыми елями, кедрачом и березами, проходил трех рядный колючий забор. А поверх «колючки» пролегла проволока - путанка. Немецкие овчарки, привязанные к стальным тросам, идущим вдоль всего забора. Разрываясь от злобы, сторожили и без того непроходимую тайгу. Не менее свирепо вели себя охранники. Наблюдая с вышек, они издевались над рабочими и нередко оставляли их без обеда, огня и сигарет. А если, кто осмеливался отстаивать свои права или жаловаться начальнику участка на охрану, его до полусмерти избивали. И желающих «бунтовать» становилось все меньше. Ходили слухи, что начальник охраны для потех и сексуальных развлечений организовал бордель и поставил на поток этот бизнес. А цены на блудниц устанавливал разные, в зависимости от возраста, красоты лица и тела, предлагаемой клиенту девушки. Поставки всегда свежие и все девочки стоили друг друга. Привозили их из сельской местности и городских общежитий - кровь с молоком! Щукин понимал, что и они жертвы обмана и доставлены сюда силой. И, что живыми их отсюда уже не выпустят. У Степана перед глазами всплыл образ Федора Опришко. Он собрал в кучу, какие знал грязные слова и послал их в наглую, но уже расплывчатую физиономию. И оставалось одно - готовить побег…