- Доброй ночи сынок! Далече путь держишь? - спросил старик.
- В Усть-Баргузин, - улыбаясь, ответил Кирилл, глядя на приветливого деда.
- Возьми с собой парень, двоим оно веселее, да и путь короче будет. Мне в те края позарез надо. Правда, немного подальше, чуток за Баргузин. Есть такое село - Большое Уро, слыхал о таком? Там я и живу. С языка эвенков оно значится, как начало дороги. А за этим селом другое - Суво, что означает - конец дороги. Правда, сёла эти ставили мои предки - казаки. Но названия, что дали их предшественники - коренные жители эвенки, они сохранили. Ты пошто в такую даль один едешь? Дорога не близкая и время лихое, того гляди и ограбить могут. Брать-то с тебя нечего, а жизнь покалечат.
- А зачем им моя жизнь, если брать нечего?
- А варнакам всё едино, лишь бы удаль свою показать, да ездоков держать на короткой узде. Они лешие, лесовозников бомбят на дорогах. Лес отнимают и деньги, какие у них есть. А я паря думаю, что отнимать деньги надо не у шоферов, а у коммерсантов. Они весь лес в круг Байкала выщипали, одни пеньки торчат. Воруют его и продают узкоглазым в Китай. Видно наши правители с коммерсантами заодно, - не скрывая раздражения, предположил дед. - А ты, чей будешь? Из казаков или простой горожанин?
- Я дедуля горожанин, а еду за невестой в деревню Журавлиха.
- Правильное решение, наши девки - огонь! - почти выкрикнул старик. Я вот свою старуху, сколько бы ни воспитывал. Все мои слова, как горох об стену. Смолоду она меня в оборот взяла. Одно слово - казачья кровь! Даже сейчас, порой лизну стопочку водки, так она норовит по затылку шлепнуть, - не без гордости проговорил дед.
Кирилл слушал собеседника, но мало что понимал. Перед глазами стоял образ Настеньки. И жгучее чувство тревоги то заполняло душу, то терялось. То вновь врывалось, и сжимало сердце. Дорога петляла и выпрямлялась, открывая долину. И снова петляя, уходила между гор, обросших густым лесом. Остались позади сёла Гурулёво, Кика. Проехали мост через реку Хаим, и вышли на Хаимский перевал. И дед, словно что-то потерял и через мгновение вспомнил.
- Как зовут тебя парень?
- Кирилл Виноградов, - очнувшись от своих мыслей, ответил Кирилл. А вас дедушка?
- Афоней с рождения нарекли, а фамилия моя знатная - Романов. Может и от царских кровей. А ты ведаешь о том, почему речка, что мы проехали Хаимом зовется.
- Не знаю, дедушка Афоня, пожалуйста, расскажите.
- Было это очень давно, - начал дед Афанасий. Мне об этом мой дед сказывал. Жил в этих краях купец по имена Хаим. Жадный до денег был, даром, что еврей. И однажды он ехал с торгов из Верхнеудинска.
Вез денег золотом полный сундук. В ту пору много снегу навалило, и лес и дороги засыпало. А вот речка путем не застыла. Пустил он коня по тонкому льду, а он возьми и тресни. Сани накренились, и провалились в речку. А следом за ними слетел в воду сундук с золотом. Кинулся Хаим спасать своё добро, да так и ушел под лед вместе со своим золотом. Вот с тех пор люди и прозвали речку Хаимом. Но есть и другая история, её мне мой отец сказывал: В годы гражданской войны, по этим лесам банды семёновцев ходили. И прижали они красный партизанский отряд. Недалеко, где стоит мост, находилась небольшая деревушка, вот в ней партизаны и укрылись. И бандиты решили взять ту деревню штурмом. Их было много, да и вооружены до зубов, потому и силы были неравные. И партизаны вместе с жителями, забрав скотину, подались в тайгу. А дед Хаим с тремя сыновьями остался прикрывать их отход. И дед, и сыновья погибли, но бандитов задержали, и дали народу возможность схорониться в лесу. И потому, в знак благодарности и вечной памяти, назвали люди эту речку Хаимом, - с торжественной грустью в голосе, закончил свой рассказ дед Афанасий. Проезжая «Безымянную», Байкал то выглядывал, то прятался за полосой густого леса. И Кирилл, и дед молчали, прокручивая в сознании и представляя картину происходящих событий, тех далеких трагических лет…
Попрощавшись с дедом в Усть-Баргузине, Кирилл дождался паром, и переплыл на противоположный берег через реку Баргузин. И прямым ходом устремился в деревню Журавлиха. Дом стоял на отшибе, упираясь глухим забором в стволы могучих елей. Его, казалось бы, не трогало время. Высокий и могучий двухэтажный дом, словно еще вчера принимал хозяина. По всему чувствовалась хозяйская рука. Кирилл вошел в ограду, его на крыльце встретила пожилая женщина. Не скрывая недовольства, она спросила:
- Ты кто и что тебе здесь нужно? Иди своей дорогой, а то соседей кликну! - крикнула истерично она.