Поиграв с дочерью, поделав дела по хозяйству, Алексей расцеловал их и умчался к Анюте…
Утро выдалось на удивление прохладное, несмотря на то, что лето вступило в свои права. Над городом нависли черно- серые, лохматые и тяжелые тучи. Готовые сорваться и в любую минуту обрушиться на крыши домов, машин и все живое, проливным дождем. Федор Опришко решил забежать в «Зарю», пропустить стопочку - другую, а потом идти на службу. Капитан Угрюмов в завязке, так было объявлено самим заявителем и, причем клятвенно. Опришко нырнул в открытую дверь бара. В зале, за столиками сидело не более десяти человек. Играла легкая музыка. Увидев Федора при исполнении, директор, как песик засеменил к нему.
- Что желаете, Федор Емельянович? Есть жареная утка, говяжьи котлетки, а можем, что – нибудь на заказ, – вкрадчиво пролепетал директор.
- Вот что батенька, как тебя там? – небрежно обронил Опришко.
- Владислав Витальевич, можно просто Владик. Вы Федор, как приходите, так обязательно спрашиваете мое имя, – заискивающе ответил директор.
Почувствовав свое превосходство, Федор воспрял духом. Расправил плечи, закатил глаза и, растягивая слова, загибая пальцы начал перечислять:
- Давай для начала водочки, пивца, салатики и утку не забудь!
А дальше видно будет, мне еще в отдел попасть надо.
Через пять минут ему было подано все, что он заказывал.
- Спасибо Мариночка, - промямлил Федор, уставившись на румяную, упитанную утку.
Разорвав ее на части, взял ножку и впился челюстями в ее хрустящую позолоченную мякоть. Оторвал кусок и, чавкая, закрыл глаза от удовольствия. Затем налил в фужер водочки, разбавил пивом, и большими глотками выпил. По телу разошлось ощущение невесомости, и сладостная истома заполнила пустоту. Захотелось ласки, и он пожалел, что отпустил Марину. Федор налил еще в фужер водки и выпил. И его мысли от блаженного ощущения перекочевали в мир сомнений и протестов. Ему вдруг стало, до обидного жаль себя.
- Я старался, из кожи лез, а где благодарность? Угрюмов и тот отвернулся, за дни моей болезни он ни разу не навестил меня. А сам, наверное, вместе с Виноградовым всех барыг обобрал, – воспаляя себя, накручивал до злобы свое воображение Федор.
- А кто если не я тропы набивал, обламывал несговорчивых и хитрых людей. Наконец - рисковал своей карьерой! – думал Опришко, и обида переполняла его сердце и затуманенную голову.
Допив пол – литра водки и съев большую часть утки, Федору захотелось музыки. А его язык и губы продолжали говорить:
- Сыщики хреновы! Давно бы нашли крайнего, обработали его и дело закрыли. Славы захотели? Какую-то бабу не знают, как списать. Шума понаделали, словно война началась. Виноградова надо прижимать, а то начнет свой нос совать, куда не надо. Еще, не приведи господь, полезет в мои интересы! – переворачивая все с ног на голову, бубнил Федор.
К нему подошел Паша Свисток. Опришко умолк и уставился на него. Свисток предложил Федору продолжить праздник в уютной комнатке с девочками. Федор кивком головы согласился и рукой указал на стулья.
- Федя, ты не понял, быстренько вставай и пошли со мной, а то горячее стынет и девочки тоже. И еще, дело к тебе очень серьезное, но его отложим до завтра. А сейчас гуляем, я тебя угощаю! ...
Угрюмов и Виноградов через информатора вышли на убийцу. Были все основания задержать Кривого, пока он не ударился в бега. Майор Чепель сдался и дал добро. Он боялся, что Хоринов опередит их, и сам разберется с Кривым, а ему труппы не нужны. Александр и Кирилл выехали по адресу на служебном Уазике. Дом, где проживал Кривошеин, находился на западной окраине города. Строили его в конце прошлого столетия. Но надо отдать должное строителям. Построен он основательно и стоять ему ни одно столетие. Забор высокий и глухой, ни одной щели. Метровый фундамент, окна объемные и захватывают солнечный свет со всех сторон. Брус из маренного кедра, и нет сносу этому дому. Ворота оказались не заперты. Виноградов боковым зрением увидел за углом забора переднюю часть иномарки и шепотом сказал:
- Они уже здесь. Надо торопиться, а то допрашивать придется окоченевший трупп.
- Ты прав, работаем. Как говорится лучше хреновый подозреваемый, но живой. Чем хороший, но трупп, – не то серьезно, не то в шутку сказал Александр. Они аккуратно и бесшумно открыли наружную дверь и вошли в коридор. Налево находилась кухня, направо комната средних размеров, скорее всего спальная Кривого. Прямо по коридору закрытая дверь и оттуда доносились крики, топот и вопли. Кирилл ухватился за дверную ручку и резко дернул дверь на себя. Александр влетел в комнату и крикнул: