Тропа привела к широкому на сотни метров, пологому песчаному спуску. Он был неровным и размыт многолетними дождями. Образуя множество мелких и глубоких оврагов.
- Здесь не только человека, фуру спрятать можно мелькнуло в голове у Виноградова.
В низине, насколько захватывал глаз, от подножья песчаной горы простиралось великолепное поле. Словно огромный ковер сотканный солнцем, ветром, дождями и землей из многоликого разнотравья и белых, словно первый ослепительный снег ромашек! Глядя на эту волшебную красоту у Кирилла перехватило дыхание. Он замер и с любовью и гордостью возвеличивал свою малую Родину.
- Да, пожалуй, не найти места роднее и дороже, чем то, где ты родился и вырос! – вырвалось у Кирилла.
Он на миг забылся, поднял руки вверх, набрал полные легкие воздуха. И громко крикнул, заявляя о себе. Голос прокатился по полю и отозвался в скалистых горах на противоположной стороне. Кирилл от неожиданности вздрогнул и пожалел о своем мальчишестве. Следы уводили восточнее, к самому глубокому и продолжительному оврагу, уходящему в поле. Спустившись к нему, он увидел на дне оврага, между свежих березовых веток окровавленную мужскую голову. Рядом, раскинув ноги, лежала молодая женщина. Кирилл дрожащими руками раздвинул ветви и отбросил в сторону. Между ног женщины лежали три банки из под пива. Он поднял одну и прочитав название, адрес изготовителя и дату изготовления, откинул ее в сторону. А следом отбросил и остальные банки. И склонившись над убитыми, пытался нащупать пульс. Его лихорадило, и он не сразу сообразил, что мужчина и женщина давно мертвы. И им ничем не поможешь. Стреляли наверняка, в грудь и в голову. На мужчине белая без рукава окровавленная рубашка. На девушке кофточка без пуговиц, синяя короткая юбка, нижнего белья на ней не было. Осмотрев еще раз трупы, он пошел вниз по оврагу. И только тогда увидел на восточной стороне за полем. Обнесенное бетонным забором большое строение, напоминающее ферму для содержания крупнорогатого скота. Движение людей. И два, толи военных, толи милицейских автомобиля, приткнувших к высокому забору. Большие железные ворота стояли нараспашку. Кирилл решил подобраться поближе и выяснить, чьи это машины. Ползком, метр за метром пробирался по той самой красоте. Которой, еще недавно восторгался. Сопя и проклиная ее, втаптывал траву и ломал стебли цветов, пока не приблизился до нормальной видимости. А устроившись у самой кромки спасительного поля, вновь благодарил матушку – природу. Время тянулось и казалось вечностью. Из ворот вышли люди в милицейской форме и о чем-то оживленно разговаривали.
- Машины наши и офицеры – оборотни тоже наши. Жигунов, Снегирев, Грибов и кто-то еще. Короче, все четверо наши! Они опасней любого бандита будут. Хорьку с ними близко не стоять. Он против них – сама святость, - думал Кирилл, разглядывая предателей.
Виноградов лежал неподвижно, боясь выдать себя. И прожигал лица сослуживцев негодующим взглядом. От напряжения глаза слезились, и он слышал биение своего сердца. А дурманящий запах цветущего лета кружил голову. Послышался рык мотора, и из ворот вышла фура и направилась в западном направлении в объезд поля. Милиционеры – оборотни разошлись по машинам и поехали следом за ней.
- Видимо эта машина «свежая» и ушла с молотка к новому хозяину, - подумал Кирилл.
Он хотел уже встать и обследовать заброшенное строение. Оперся руками о землю и привстал на колено, как вдруг увидел серую «шестерку» выезжающею из ворот. Машина встала, из нее вышли люди и закрыли ворота. Их было трое, один из них открыл багажник, достал две лопаты, и они направились в сторону того оврага. Кирилл замер, вжавшись в траву и ромашки. Незнакомцы прошли рядом, едва не наступив на него. Кирилл еще раз поблагодарил неповторимое творчество природы.