- В первых – этого не случится, а во вторых – не знаю. Я люблю ее и если надо, конечно, пожертвую собой. И вообще, не провоцируй меня товарищ Угрюмов.
- Охладись лейтенант, любит тебя Настя и это главное в жизни, а остальное все приложится.
Уазик съехал с асфальта и мягко врезался в полосу раскисшей земли и выбрался на знакомую поляну. Застегнув куртки и накинув капюшоны на головы, они вышли из машины. Холодные капли дождя застучали по одежде, пытаясь пробить ее и достать до самого сердца. Высокие травы и сплетение кустарников, пропитанные влагой, скользили по резиновым сапогам. А мокрые ветви елей и берез, перекрывая путь, хлестали по лицу. И всячески затрудняли передвижение не прошеных гостей. И казалось, таежный мир, потеряв мелодию дождя, наказывал их за это. И не хотел прощать за самовольное вторжение в их частную жизнь.
- Воспаление легких не подхватить бы! В такую слякоть не мудрено, я зимой – хоть метель, хоть снег по пояс, ни разу не болел. А вот летом бывало и простуда с высокой температурой и воспаление легких, - уточнил Александр.
- Кажется, подходим, ту корявую ель, где я обнаружил окровавленный рукав, мы давно прошли. Просвет уже вырисовывается, а там и до оврага недалеко. - Ты чего молчишь Саша?
- Да вроде и говорить нечего. Все мысли перепутались, как та трава на тропе.
Кирилл остановился, перевел дух и не успел сделать и двух шагов, его взгляд уловил еле заметное движение человека за дальней елью. А левее, в кустах еще две фигуры.
- Саша, - окликнул Угрюмова настороженный Виноградов. - Стой спокойно, не крути головой, а смотри на меня. Присядь на корточки под ближней елью, достань сигарету и прикуривай.
- Да что с тобой Виноградов, ты часом не переохладился?
Но сделал так, как попросил Кирилл.
- Ну и красота, а дай мне тоже сигаретку! – громко проговорил Кирилл и, подбежав к Александру, встал на колени.
- Виноградов, ты чего меня пугаешь, а потом, ты же не куришь? У тебя все в порядке?
- У меня, как раз – всё, а у тебя нет! Ты кури и аккуратненько присмотрись. По тропе метров за пятьдесят впереди нас, прячутся три человека. Один за елью, а двое в кустах левее ели.
Угрюмов пуская сигаретный дым, расстегнул куртку и извлек полевой бинокль и осторожно начал прощупывать пространство.
Люди, затаившиеся в кустах и за елью, были уверены в своей скрытности. И продолжали выжидать приближения Александра и Кирилла.
- Какие действия капитан? Мы под прицелом – это факт! И любое наше паническое движение пахнет смертью. Они ждут, чтобы мы подошли поближе и нас уложить наверняка.
- Это те люди, о которых говорил Алексей, а я их видел на заброшенной ферме, - прошептал Кирилл.
- У нас один ствол, у них три и вступать в драку бессмысленная затея. Делаем вид, что ничего не происходит, меняем направление, а затем сматываемся к машине. Конечно – же, ехать сюда с группой захвата бесполезно. Ферма и прилегающая к ней территория пуста. И дача, где гасились бандиты однозначно осиротела.
Угрюмов и Виноградов, размахивая руками и смеясь, подталкивая друг – друга, пошли в обратном направлении. В тот – же миг забубнил автомат, смешиваясь с лающими пистолетными хлопками. Пули с шипением и свистом пронеслись над их головами, срезая ветви берез и елей. Пригнувшись, сыщики прибавили ходу и вскоре оказались на поляне. Связи с отделом не было, и они не раздумывая, завели мотор и рванули в город…
Глава 25
Чуйка.
У Александра отпали последние сомнения в причастности Кирилла, в каких либо преступных злодеяний. Более того, он зауважал этого юношу, за его светлый ум и порядочность. Благодарил свою чуйку, что не позволила ему отвернуться от Виноградова. И испытывал, как и Кирилл, жгучую ненависть к ментам – оборотням. Каким–то далеким чутьем осознавая, что правильность Кирилла, пусть в малом, но повлияла в хорошем смысле этого слова на его дальнейшую судьбу. И оставить в беде младшего товарища, значит предать самого себя…
Угрюмов давил на всю железку, мотор отдавал всю свою мощь, сотрясая машину. «Дворники» едва успевали сбивать с лобовых стекол холодные капли дождя. Машина рассекала пузыристые лужи, скопившиеся в многочисленных провалах асфальтированной дороги. И не испытывая препятствий продолжала свой бег.
- Подъезжаем брат, я сразу к майору Чепелю. А ты подождешь в нашем кабинете. Феде Опришко особо не распространяйся, я не уверен в его искренность. Игорь Иванович первым должен услышать о твоей невиновности. И если даже, до раскрытия преступления, он не отменит своего решения, зато в своей душе пересмотрит его.