— Так вы знали о том, что опасность теперь грозит и остальным подругам? В том числе и вашей жене?
— А что я должен был сделать? — Фирсов блеснул своим актерским мастерством, изобразив наивное удивление: — Я должен был поймать маньяка?
Павел наморщил нос. Он не стал углубляться в нравственные вопросы, прекрасно понимая, что Ванечку уже не переделать.
— Что потом? — спросил он.
— Потом были еще два письма. — Фирсов демонстративно зевнул.
— И вы решили, что незачем добру пропадать.
Ванечка кинул на Павла косой недобрый взгляд. Теперь он вполне убедился: рыжий сыщик олицетворяет собой особо ненавистный для Фирсова тип людей — нищих правдолюбов, голодранцев и горлопанов. Такие всегда лезут, куда их не просят: в чужие дела и в постели к чужим женам. Однако на кону была жизнь единственного дорогого для Ванечки существа, его дочери. И он принял дипломатическое решение поболтать немного с этим придурком.
— К тому времени я уже знал, что делать дальше, — сказал Фирсов снисходительно. — Про сатанистов мне давно было известно. Я только искал способ использовать эту информацию с оптимальной выгодой для себя. И вот, пожалуйста, мне выпал шанс!
— А если бы следующей жертвой стала ваша жена? Вы же могли спасти хотя бы Наталью и Соню! — Седов, как всегда в присутствии мужа любимой, не смог сдержать своих эмоций.
— А я как-то не подумал об этом! — артистично соврал Ванечка. Седов, сдерживая раздражение, тронул кончиком пальца переносицу. Его даже немного смешило то, что Ванечка так безусловно считает себя умнее всех. — И потом, ничего же не случилось!
— Но вы знали имя «поджигателя» уже после второго письма?
— Нет, конечно. Как и вы. — Фирсов уставился в глаза Седова, будто бы хотел склонить его к чему-то для себя выгодному. — Однако сегодня мы с вами являемся хранителями тайны, за которую многие в этом городе продали бы душу. Ведь я не ошибся, вы уже догадались! — Павел отвел взгляд, скрывая от собеседника свои истинные мысли. — Если бы не угроза жизни Маринки, я бы к вам ни за что не обратился. Просто выменял бы имя убийцы на свою свободу! Володченко на все пойдет, чтобы только снять с себя обвинения накануне выборов. Этот козел мечтает отвлечь внимание общественности от своей персоны и своих связей с сатанистами.
— Не понимаю, — сказал Павел очень сдержанно.
— Да? Не понимаете? — улыбался Ванечка. — А всего-навсего надо не болтать! Сегодня за молчание отлично платят. Найдите мою дочь и молча спасите ее! Вы получите все что хотите! Сначала я даже хотел пообещать вам за молчание свою жену, но раз между вами все кончено, то могу снова предложить деньги.
— Шел бы ты на... — ответил Седов, направляясь к выходу.
Ванечка следил за ним несколько секунд напряженным взглядом, а потом произнес вслед сыщику с необычной для себя просительной интонацией:
— Спасите ее! Пожалуйста!
Седов не сразу сообразил, где искать девочку. Он подумал, что Федор действительно абсолютно ненормален. Хотя в каждом безумном бреде есть своя логика! Кажется, Паша ее понял. Месть предназначалась Свете. Сначала брат планировал убивать её подруг и отсылать страшные кадры сестре, а когда она опустится в самый кратер ужаса — убить ее дочь, смысл ее жизни. Это будет для Светы больнее любой пытки и хуже собственной смерти в тысячу раз!
Он хотел уже позвонить Свете, но, как и раньше, побоялся напугать ее и расстроить. Паша отправился к ребятам в убойный отдел, где работал раньше, чтобы попросить помощи. Конфиденциальность, столь выгодная для Фирсова, его мало волновала.
По дороге к Управлению Павел размышлял над новой версией. Седов еще раз спросил себя: не пустил ли Фирсов дезинформацию? Не пристроил ли он родственничка к делу? Неожиданное появление маньяка могло бы стать спасением не только для Володченко, но и для Фирсова. Правда, осталось бы обвинение в убийстве Маловичко.
А если Федор и есть убийца, то где его искать? Если он собирается пытать девочку, то надо найти подвал. Потом поджигателю понадобится церковь. Церковь! Церковь, которая стоит на отшибе и плохо охраняется. Есть одна такая, в Остюковке. Федор ездил туда со Светой, по совету Ванечки, кстати! Однако в Остюковку убийца привезет лишь труп...
Седов вошел в кабинет, где проработал семь долгих лет. Он поговорил со своим бывшим шефом, уже зная, что официально или неофициально, но помощь он получит. Только вот план действий Павел должен был составить сам. А именно плана-то еще и не было! Время поджимало. Седов начал было размышлять вслух, но выглядело все очень туманно. Он махнул рукой, обрывая сам себя на полуслове, пометался по кабинету, ловя на себе удивленные взгляды бывших коллег и, подчинившись интуиции, бросился к телефону.
— Алло! — отозвалось эхом в его душе глубокое контральто. Седов сжал трубку побелевшими пальцами и сказал нарочито невыразительно:
— Привет, это я.
— А.... — замялась Света. — Я не могу сейчас говорить, меня Федя ждет.
— Что?! — заорал Паша. — Он с тобой?
— Да, — с удивлением ответила Света. — Со мной, а что? Мне надо идти.
— Куда? — снова выкрикнул он.
— Прекрати на меня орать! — возмутилась Света. Седов испугался, что она бросит трубку, и торопливо заговорил:
— Прости, прости меня! Я не хотел! Это здесь шумят и я стараюсь говорить погромче. Ты куда сейчас?
— С Федей уезжаю. Покататься за город. — Света говорила с недовольством, торопясь отделаться от неприятного разговора.
— Никуда не уезжай! И его не выпускай! Света, умоляю! — он чувствовал, что она считает его слова бредом брошенного любовника, поэтому решил играть ва-банк: — Света, пойми, это — он!
— Он? — кажется, она сразу сообразила, о чем речь. — Он? Не Ванечка?
— Да! Сейчас мы приедем. Только не дай ему себя увезти! Ты понимаешь меня? Я ошибся, убийца не пойман!
— Паша, — Седов понял, что она уже успокоилась, но не успел обрадоваться этому, как услышал: — Паша, ты идиот! Я не вернусь к тебе, я не буду с тобой. Прости и пойми главное: никто из моей семьи не убивает людей и не жжет церкви! Ни мой муж, ни мой брат!
Она бросила трубку. Павел покачнулся, будто земля содрогнулась у него под ногами, но быстро обрел равновесие и бросился к выходу.
— Куда это ты? — спросил кто-то из оперативников. Ребята поняли, что произошло нечто крайне важное.
Седов затормозил на выходе. Он лихорадочно искал оптимальный вариант.
— Кто-нибудь, подвезите меня к Фирсовой! Поджигатель у нее!
— Света, ты идешь? — спросил Федор, заглядывая в голубой с золотом холл Фирсовых из коридора.
— Нет, Федя, я не поеду... — ответила Света, садясь на голубую козетку и закуривая. — Не могу. Извини, я слишком расстроена.
— Ну, поехали! — звал брат, улыбаясь и поигрывая ключами от серого «Мерседеса» Ванечки. — Отвлечешься, развеешься! Поверь мне, все твои неприятности — просто мелочи!
— Не хочу.
Света, действительно, восприняла слова Паши как попытку настырного бывшего любовника снова вторгнуться в ее жизнь. Она знала, что он упрям и нахален и, вполне вероятно, захочет вернуть ее любыми средствами, не гнушаясь распространять грязные байки про ее мужа и брата. Такой оборот милого ненавязчивого романа вызывал брезгливое чувство, влюбленность переросла в болезненное разочарование.
«Что же Паша привязался ко мне? Когда отцепится? Нет, надо подождать его и серьезно поговорить!» — решила она.
— Федя, ко мне сейчас один человек приедет, — сказала она. — Ты иди без меня! Мне поговорить надо.