Серго пытался убедить меня несмотря на угрозы обратиться куда-то за защитой, за справедливостью, а я не то чтобы боюсь, я просто не верю, что меня смогут защитить, после того, как виновная сторона оплатит мне ремонт моего старенького Ниссана Патрола, который был старше меня на несколько лет. Единственное, что я попыталась сделать – рассказать в страховой о несчастном случае и узнать, реально ли получить выплаты за ремонт. К этому моменту мы приехали на место стоянки, и тема аварии сошла на нет.
– Как хорошо! – Серго потягивал пиво из банки, – Я тут подумал, если бы все кошки умели летать, они бы охотились не за ступнями под одеялом, а за нашими головами. Прикиньте, кот такой неожиданно налетает откуда-то сверху, кусает за ухо и орет по-кошачьи: «Жрать давай!»
Мы засмеялись в голос. Только Серго мог придумать такой бред.
– Ну, котики хоть милые, – подхватила Маня, – а вот если бы пауки умели летать, думаю, людям разрешили бы на законодательном уровне накладывать в штаны.
– Да! И во всех городах работала бы специальная химчистка «паучье счастье», куда люди загаженные штаны приносили бы стирать, и в итоге оказалось бы, что владельцем этого бизнеса является человек-паук, – Серго рассмеялся так, словно он очень остроумный комик, и мы с Маней чуть от смеха не упали больше из-за реакции Серго на собственную необузданную фантазию.
– О, а вы слышали, что хотят вернуть закон на смертную казнь человека за убийство? – сказал вдруг Серго, видимо, пытаясь вырулить с темы дебильных шуток, а у меня в один миг от его слов сердце забилось со скоростью тысяча ударов в минуту.
– В интернете люди разделились на тех, кто за, и тех, кто против, – продолжал Серго, – У хейтеров новая тема обосрать всех на свете, а здравые, типа меня, молчат и изучают поведение стада, – заявил он.
– Ты так же часть стада, которая считает себя умнее других, – проговорила я уверенным и спокойным голосом (кто бы мог подумать, что внутри меня все клокотало), – и это лишь подтверждает, что пастушьим собакам достаточно подать голос, и они быстро загонят тебя обратно в стадо. Абсолютная свобода человека от социума может создать внутреннюю анархию, которая тебя же самого разорвет на куски.
– Подожди, – Маня вступилась за своего парня, – но есть ведь люди, отрешенные от всех этих политических и социальных норм и правил. В разумных, конечно, пределах.
– Вот именно в этих разумных пределах и заключается самоконтроль, – перебила я, продолжая корчить из себя всезнайку. Мне не так важно было сейчас заявить о своей гражданской позиции, я лишь пыталась выглядеть максимально невозмутимой, рассуждая на тему, которая заставляла кровь бурлить в моих венах, – ты сколько хочешь можешь быть отрешенным, уйти отшельником в лес, но ты все равно будешь зависим от человеческих благ, которые тебя так или иначе контролируют. И даже, если ты сможешь справиться без современных технологий, кровати или туалетной бумаги, ты не справишься без общения и взаимодействия с обществом, которое тебя просто так не отпустит, которое будет доказывать, что быть отшельником не круто, что выделяться из толпы плохо и надо быть, как все. А если ты не как все, то ты – фрик, которого будут гнать прочь, а ты уже не сможешь быть без этих людей, потому что зависим. И лучше «быть, как все».
– Я тоже не согласен, свобода реальна, она в голове, – возразил Серго.
– Я и не спорю, что свобода в голове, но вне головы мы рабы системы. Вот что случится, если каждый ощутит тотальную свободу в своей голове? – спорить ненавижу, но меня и вправду задела тема «стада».
– Синдром бога случится, полагаю, – ответила Маня, – человек будет считать себя всемогущим, всезнающим и будет волен распоряжаться не только своей жизнью, но и жизнью других людей, – после этих ее слов повисла напряженная пауза.
Серго попытался прийти к согласию:
– Окей, я ошибся. Все мы части стада, но я предлагаю не называть это стадом, а хотя бы, системой, в которой каждый может гармонично существовать рядом с каждым и это можно назвать свободой. Свобода нашего выбора – пребывать в любви и гармонии будучи в системе, или же быть анархистом внутри своей души в тотальной свободе, и, вероятно, от этого окончательно подохнуть как личности.
Итог разговора неплохой – мне удалось ничем себя не выдать, ни одним словом. Оставшийся вечер мы провели в покое. Говорили о предстоящей работе, у Мани на горизонте маячил крупный проект с рекламой, Серго просто думал, чего наготовить себе на обеды в офис, которые он таскал на работу в контейнерах, а я поделилась тем, что всю субботу провела в постели с аллергией на соседского кота.