Также я слышала звуки, которые были недоступны обычным людям, и эти звуки просачивались сквозь ночь – возня крыс в подвале, трепетание крыльев ночных бабочек, отдаленный вой собак далеко от нашего дома.
Я читала, растянувшись на кровати. Передо мной лежала деревянная шкатулка Руслана, и я пересматривала ее содержимое.
Там был охотничий кинжал с серебряной рукояткой, которая причиняла мне боль при соприкосновении и оставляла ожоги, и на ней были выгравированы инициалы «РБ», как я поняла, РБ – это Руслан Баринов, также в шкатулке была стопка писем и – что больше меня всего интересовало – фотография Руслана с девушкой.
Я перечитала все письма, каждое несколько раз, пытаясь понять, каким же человеком был мой любимый. Как оказалось, я его совсем не знала.
Руслан был женат. На фотографии был изображен он в черных брюках и белой рубашке, в той самой, что я увидела в его шкафу, когда была у него дома, и молодая, очень привлекательная девушка в простом свадебном платье, и Руслан обнимал ее за талию.
Фотография сама была очень старая, черно-белая, но это не скрыло того, что лица обоих лучились счастьем. Такого Руслана я еще никогда не видела, даже когда он был рядом со мной, что невероятно меня резануло, словно ножом.
На обороте фотографии красивым почерком было написано «Моему Руслану от Роксан. Я буду любить тебя вечно. 20 ноября 1923 года».
В письмах он писал этой самой Роксан. Постепенно, перечитывая каждое любовное письмо от Руслана своей жене, вырисовывалась картина вдумчивого молодого человека, с характером романтика и оптимиста, без ума влюбленного в свою жену, которую он оставил одну в городе, пока выполнял какое-то поручение загадочного Д.Ш., которого он называл господином. Он был совсем другим, такое ощущение, что письма писал не он, словно это был другой человек.
Руслан был привязан к Роксан и очень скучал по ней, и если учесть даты на каждом письме – он писал ей каждый день. И в каждом письме употреблял такие слова, говорил о таких романтических вещах, что я почувствовала укол ревности и обиды.
«Милая моя! …ничто в мире не могло одарить меня большим наслаждением, чем твое письмо, разве что ты сама…»
«…эта любовь стала такой сильной, что я в отчаянии оттого, что тебя нет рядом. Никогда прежде я не знал, что есть такая любовь, какую подарила мне ты…»
И еще куча подобных признаний. Я никогда не думала, что Руслан может так говорить, так чувствовать. Только сейчас я поняла, что ему и правда несколько сотен лет, что он родился задолго до моего рождения, и что я никогда уже не смогу узнать, какого это, когда тебя так сильно любит Руслан Баринов.
Он нежно называл свою жену Рокс или Рокси. Не «девочка», а уменьшительно-ласкательное от имени. И почему меня это так цепляет, черт?
Стук в дверь прервал мой ревностный поток мыслей. Я подошла к двери и увидела маму.
- Не помешала? – ее голос был тихий.
- Нет, что ты. Заходи. – Я раскрыла шире дверь, приглашая ее пройти.
- Нет, я хотела передать, что тебе звонила Тэя и хотела с тобой поговорить. Совсем забыла тебе сказать.
- А, ну хорошо, спасибо. Я ей завтра перезвоню.
- И голос, кстати, у нее был взволнованный, так что лучше не тяни. Может, что-то случилось.
- Да-да, конечно. Я ей перезвоню.
Мама уже развернулась, чтобы уйти, когда я решилась спросить.
- Мам, ты знала, что Руслан был женат?
Элизабет посмотрела на меня.
- Да, конечно. Роксана, по-моему. Это была большая любовь, как он говорил, любовь всей его жизни. Он из-за нее переехал в Америку. Он тебе не рассказывал?
Я сдержалась, чтобы не показывать матери, как меня ранили ее слова.
- Нет, - я сглотнула нервный ком в горле. – И что с ней стало?
- Она умерла. Она была человеком, хотя знала, что Русик вампир. Он сказал, что она не хотела, чтобы он ее превратил. Я не вдавалась в подробности, просто знаю, что она заболела и умерла. Русик снова вернулся в Россию. Он так и не смог пережить ее гибель, не смог никого полюбить… в смысле, до тебя. До тебя он менял девушек, как перчатки. Говорил, что влюбился, а потом приходил и рассказывал, что расстался, потому что она не Рокси. И еще думаю, он стал таким мрачным после смерти жены.