— Дже-Джейсон? Ты там? — дрожащим голосом прильнув к дереву, спросила девушка. — Джейсон?
Наконец в комнате послышался шорох и какие-то невнятные бормотания.
— Кто... там? — заспанным голосом поинтересовался парень.
— Это Бриджит... Я...
— Бриджит? — перебил ее Хэйнс-младший. — Так, девочка, запомни... какое там?.. Шестое?.. Шестое правило: никогда не будить меня раньше восьми. Никогда! — последнее слово прозвучало невнятно, видимо парень уткнулся лицом в подушку.
— Но... там... Там я приготовила... м-мясо.
— Что?
— Мясо... остынет... твое...
— Ты явно издеваешься.
— Извини, я б-больше не буду... — Бриджит поспешила спуститься вниз, чтобы успеть самой позавтракать.
Все же это была плохая идея. Она надеялась, что Джейсон слишком сильно хотел спать, чтобы выйти и дать ей так называемого леща. Но спокойствие было нарушено, когда в дверном проеме появился парень в одних белых шортах. Казалось, он идет на ощупь, потому что глаза были практически закрыты, открываясь лишь на четверть и по очереди.
Шваркая босыми ногами по полу, Джейсон подошел к столу, достал стакан, куда налил воду, после чего начал жадно глотать. Бриджит, будто зачарованная, не отрывая глаз, смотрела на парня, ожидая, когда тот заметит ее присутствие.
Но Хэйнс-младший молча взял свою порцию и уселся напротив девушки. Она внимательно следила за его реакцией, опасаясь того, что блюдо ему не понравится.
— Пережарила, — медленно прожевывая кусок, сообщил парень, — в следующий раз с каждой стороны не более трех минут, поняла?
Ложка хлопьев, что Бриджит не успела проглотить до прихода Джейсона, встала поперек горла, не позволяя ответить, поэтому она лишь коротко кивнула.
Кое-как доев завтрак, девушка сполоснула тарелку и быстро выбежала из кухни. Машина уже ожидала ее у входа, чтобы довезти до работы, и Бриджит, схватив сумку, захлопнула входную дверь.
Теперь осталось лишь найти общий язык с работниками офиса, а главное с начальством.
-5-
Мерфи пустыми глазами уставился на стекло, в котором виднелось его тусклое отражение. Хмурый охранник тихо сопел в углу, внимательно наблюдая за каждым действием парня. Почему-то Спрейберри не внушал доверие мужчине, и тот незаметно отстегнул застежку кобуры, чтобы в случае чего мгновенно сразить парня точным выстрелом. Охранник был уверен, что произойдет именно то, что заставит его воспользоваться оружием, и даже прокрутил в голове свои возможные движения и слова. Он был готов к любому развитию действий.
Совершенно в противоположных чувствах находился Мерфи. Сейчас он был не так уверен в том, что хочет увидеть отца. Или вернее человека, который его воспитал. Парень не знал, как назвать его при встрече. Папа или же мистер Спрейберри.
Через микрофон донесся железный лязг, и Мерфи увидел, как в помещение за стеклом в сопровождении двух крепких охранников вошел слегка сгорбившийся худощавый старик в оранжевой форме заключенного. Сильнейшее желание вскочить и выбежать из этого здания схватило Мерфи прямо за горло, от чего в легких стало резко не хватать кислорода. Парень с силой сжал руками сиденье стула и зажмурил глаза. Он слышал шуршащие звуки из микрофона, доносившиеся с той стороны. Это действовало словно нож, которым водили по спине, разрезая кожу.
Мерфи шумно вздохнул, пытаясь успокоиться и совершенно не обращая внимания на напрягшегося позади охранника.
— Мерфи?.. — сознание уловило едва слышимый вопрос такого знакомого, но одновременно чужого голоса. — Сынок...
Спрейберри медленно разомкнул веки и посмотрел на человека за толстым пуленепробиваемым стеклом. Седые редкие волосы, маленькие потухшие глаза, морщинистый низкий лоб и такая счастливая детская улыбка, оголившая пожелтевшие зубы. Он не выглядел на свои пятьдесят три года, скорее на семьдесят, а то и на восемьдесят. Все его тело покрылось мелкой дрожью, а глаза наполнились слезами.
— Пап... Привет.
Старик качнулся и закивал головой, смахивая кривыми пальцами слезы.
— Какой же ты стал взрослый... — дрожащим голосом пробормотал старик, — прости меня, сынок, я очень виноват перед тобой...
— Не извиняйся, пап. Тут нет твоей вины, и я на тебя не сержусь.
— Все равно...
— Нет, я люблю тебя. В тот раз я просто разозлился. Это ты меня прости.
Они оба замолчали, рассматривая друг друга.
Мерфи распирало непреодолимое желание обнять отца и расплакаться на его покатом плече, но стекло не давало ни малейшей возможности это сделать.